Произведения тургенева. Романы тургенева Мир романов тургенева сообщение
В ноябре 2018 года исполнится 200 лет со дня рождения Ивана Сергеевича Тургенева (1818-1883). На президентском уровне с 2015 года объявлена кампания по подготовке к всероссийскому празднованию двухсотлетия великого русского писателя-классика; соответствующей правительственной программой предусмотрено выделение солидных денежных средств. Предполагается, что одним из центров юбилейных мероприятий станет Орёл - родина Тургенева.
Об этом публикуемая ниже беседа с постоянным автором , известным писателем-литературоведом, доктором филологических наук Аллой Анатольевной Новиковой-Строгановой. Её перу принадлежит книга «Христианский мир И.С. Тургенева» (Рязань: Зёрна-Слово, 2015. - Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви). За эту книгу Алла Анатольевна была удостоена Золотого диплома VI Международного славянского литературного форума «Золотой витязь» (Ставрополь, 2015). За цикл работ о творчестве Ф.М. Достоевского ей был вручён «Бронзовый витязь» - награда VI I Международного славянского литературного форума «Золотой витязь» (Ставрополь, 2016).
Мы победим
Ваши работы публикуются также во многих печатных и интернет-изданиях.
Да, во множестве городов России, не претендующих, как Орёл, на звание «литературных столиц», выпускается специализированная литературная периодика. Например, «Московский литератор», «Великороссъ: Литературно-исторический журнал», «Литература в школе», «Православная беседа» - духовно-просветительский журнал, «Homo Legens <Человек читающий>», (Москва), «Нева», «Родная Ладога», «Вечный зов» (Санкт-Петербург), «Дон: Российский ордена Дружбы народов литературно-художественный ежемесячный журнал» (Ростов-на-Дону), «Православное слово: Издание Православного Просветительского Братства при Храме Святых Равноапостольных Кирилла и Мефодия» (Кострома), «Новый енисейский литератор» (Красноярск), «ЛиTERRA NOVA» (Саранск), «Врата Небесные» (Минск), «Брега Тавриды» (Крым), «Север» (Карелия), «Берег России» (Владивосток) и многие другие издания (всего около пятисот), с которыми я сотрудничаю. География очень обширная - это вся Россия: от Калининграда на западе до Южно-Сахалинска на Дальнем Востоке, от Салехарда на севере до Сочи на юге, Севастополя в Крыму, а также ближнее и дальнее зарубежье. Интерес к великой русской литературе и творчеству моих прославленных земляков - орловских писателей-классиков, к христианской составляющей их наследия - повсюду неизменно высок. В нашей стране и за её пределами людям для умственного и духовного роста необходим честный и чистый голос выдающихся русских художников слова.
Но, как ни парадоксально, в литературном Орле, кроме газеты «Красная строка» с её острой общественно-политической направленностью, практически не осталось ни одного периодического издания, где можно было бы публиковать статьи и материалы о духовно-нравственном содержании отечественной словесности. Своеобразное печатное пространство свободы - рубрика «О земном и небесном» в «Красной строке». Она даёт возможность напоминать читателю о триединстве идеалов Добра, Красоты и Правды. Эти подлинные ценности вечны и неизменны, несмотря на то, что в России уже не один десяток лет с попустительства и дозволения «правящего режима» их безбожно нивелируют, лукаво искажают, попирают, подменяют суррогатами, фальшивками, поклонением золотому тельцу и другим идолам. Лукавство и ложь продажных, коррумпированных, бездарных чиновников возводятся в ранг негласных, обязательных правил поведения с народом. Целая армия политически ангажированных продажных СМИ совместно с телеканалами зомбоящика и ширпотребным бульварным чтивом во всех регионах беспрерывно оглупляют, одурманивают, духовно опустошают людей.
О подобной беде говорил ещё в начале XX века Святой Иоанн Кронштадтский: «Во многих светских журналах и газетах, число которых умножилось до крайности, дышит дух земной, нередко богопротивный, между тем как христианин есть гражданин не только земли, но и неба». Как же усугубилась эта ситуация в настоящее время!
Былой атеизм коммунистов ныне сменился сатанизмом олигархического капитализма, который разделяет людей на страты под прикрытием легенды о демократии. Политика «прозрачности» на деле оборачивается «тайной беззакония». На страждущую Россию накинута плотная завеса, под которой задыхаешься...
Остаётся уповать только на Бога. Как говорил раннехристианский духовный писатель Тертуллиан, «душа человеческая - по природе христианка». И она выстоит, победит, несмотря на явный разгул бесовщины. По убеждению Ф.М. Достоевского - великого русского писателя-христианина, пророка, - «Истина, Добро, Правда всегда побеждают и торжествуют над пороком и злом, мы победим».
«Золотой витязь»
Ваши работы были отмечены наградами на фестивале «Золотой витязь». Поделитесь своими впечатлениями.
Это Международный славянский форум искусств: литература, музыка, живопись, кинематография, театр. Президент форума - народный артист России Николай Бурляев. Почётный председатель международного жюри Литературного форума - писатель Владимир Крупин, сопредседатель правления Союза писателей России.
По сложившейся традиции «Золотой витязь» проводится в Ставрополе. В Литературном форуме принимали участие писатели из России, Белоруссии, Украины, Молдавии, Грузии, Эстонии, Казахстана, Болгарии, Сербии. Я рада, что в обширном списке стран и городов значится и Орёл - родина целого созвездия русских писателей-классиков. В 2015 году моей книге «Христианский мир И. С. Тургенева» был присуждён Золотой диплом в номинации «Литература по истории славянских народов и славянскому литературоведению». Всего на творческий конкурс-2015, посвящённый Году литературы в России, 70-летию Великой Победы и 1000-летию преставления Святого равноапостольного князя Владимира, было представлено в разных жанрах более 100 произведений, отвечающих девизу форума «За нравственные идеалы, за возвышение души человека».
Литературный форум «Золотого витязя» для принимающего его Ставропольского края является настоящим праздником. В разных городах Ставрополья проходят концерты, творческие вечера, встречи с писателями и актёрами, мастер-классы, кинопоказы в рамках программы «Классики русской литературы на экране». Со зрителями встречались Николай Бурляев, Александр Михайлов, Сергей Шакуров, Лариса Голубкина, Людмила Чурсина, другие известные артисты. Царит атмосфера торжества славянского творчества, воодушевлённого пророческими словами преподобного Сергия Радонежского «Любовью и единением спасёмся».
«Душу свою клади, <...> а не побрехеньками забавляй»
Подумалось и вот о чём. Отчего Литературный форум не может принимать Орёл - город Тургенева, Лескова, Фета, Бунина, Андреева? Казалось бы, Орловщина - в отношении к литературе - призвана быть лидером и примером для других регионов страны. Но, как видно, от пафосных прожектов об Орле как о «литературной столице России» и высокопарных слов, мертворождённых местными напыщенно-себялюбивыми чиновниками, до реального дела - «дистанция огромного размера».
Тургеневу в Орле ни раньше, ни теперь не посвящалось духовно наполненных существенных событий значительного масштаба. Писателю и в его эпоху тяжело было выносить гримасы суетливого и суетного времени - «банковского периода». До такой степени, что в год своего 60-летия Тургенев объявил о намерении оставить литературную деятельность.
Другой замечательный орловец - Николай Семёнович Лесков (1831-1895) - одну из статей цикла «Чудеса и знамения. Наблюдения, опыты и заметки» (1878) посвятил Тургеневу именно в тот переломный период, когда автор «Отцов и детей» принял решение «положить перо». В юбилейный для Тургенева год Лесков размышлял об этом «высокопочтенном лице, о его положении, о его обидах и о его грустных намерениях "положить перо и более за него не браться"».
С лесковской точки зрения, заявленное Тургеневым намерение столь значимо, что произнесённый им «обет молчания» никак «нельзя пройти молчанием». Роль писателя в жизни и развитии России так велика, что деятельность сильных мира сего не идёт ни в какое сравнение: «его решимость "положить перо" - это не то что решимость какого-нибудь министра выйти в отставку».
О напускной значительности «высоких» чиновных персон, важных с виду, а по сути никчёмных, непригодных к живому делу, к самоотверженному служению Отечеству, писали многие русские классики. Замечательный русский баснописец И.А. Крылов утверждал в своей басне «Осёл» :
В природе и в чинах высокость хороша,
Но что в ней прибыли, когда низка душа .
«Кто втёрся в чин лисой, тот в чине будет волком», - замечал поэт В.А. Жуковский. Лесков именовал чиновников-марионеток «чёртовы куклы». Вспоминаются, к примеру, и такие строки «Колыбельной песни» Н.А. Некрасова: «Будешь ты чиновник с виду / И подлец душой» ...
Тургенев развил эту тему в романе «Новь» : «У нас на Руси важные штатские хрипят, важные военные гнусят в нос; и только самые высокие сановники и хрипят и гнусят в одно и то же время».
Лесков подхватил и продолжил столь выразительную характеристику «крупносановных» людей, по долгу службы призванных заботиться о благе страны, а на деле составляющих «несчастье России»: в тургеневском «последнем романе: это или денежные глупцы, или проходимцы, которые, добившись генеральства на военной службе, "хрипят", а по штатской - "гундосят". Это люди, с которыми никому ни до чего нельзя договориться, ибо они не хотят и не умеют говорить, а хотят или "хрипеть", или "гундосить". В этом скука и несчастье России». Поистине универсальный портрет «крапивного семени» - неистребимой чиновной бюрократии. Писатель обнажает её низменные зоологические черты: «надо начать по-человечески думать и по-человечески говорить, а не хрюкать на два давно всем надоевшие и раздражающие тона».
Местные орловские власти за пределами региона неизменно представляют Орёл как «литературную столицу», «литературный центр» России. Именно такой была экспозиция Орловской области на Олимпиаде в Сочи, сопровождавшаяся высказываниями Тургенева о родине. Факел параолимпийского огня в Орле зажигали от символического писательского пера. На международном инвестиционном форуме даже соорудили беседку-ротонду с именами земляков - русских классиков мировой литературы.
В самом деле, великое наследие писателей-орловцев - единственное, чем по-настоящему может гордиться Орловская область, чем она прославлена доброй славой во всём мире. Только это никак не связано с деятельностью властей предержащих, это вовсе не их достижение и заслуга.
В романе «На ножах» (1870) Лесков разоблачил один из распространённых способов многовековой массовой мимикрии противников Христа, подобных экс-нигилисту «деятелю на все руки» еврею Тихону Кишенскому. Таким, как он, «нужен столбовой дворянин», в том числе и для того, чтобы под прикрытием русских, особенно - знатных, фамилий пробираться на руководящие должности, занимать ключевые посты в государственных, коммерческих, религиозных, общественных учреждениях России с целью кабалить, разлагать и уничтожать коренное население страны, глумясь над его христианскими идеалами и православной верой; маскируясь русскими именованиями и вывесками; снаружи рядясь в овечьи шкуры, будучи изнутри волками; фарисейски прикрываясь благими целями доброделания, безбожно обогащаться, получать свои барыши, выгоды, прибыли и сверхприбыли, служить не Богу, а мамоне.
В этой связи наиболее актуально звучат слова Лескова, который устами своего героя-правдолюбца Василия Богословского в повести «Овцебык» обращался к тем «благодетелям» народа, у кого слово расходится с делом: «А вижу я, что подло все занимаются этим делом. Всё на язычничестве выезжают, а на дело - никого. Нет, ты дело делай, а не бреши. <...> эх, язычники! фарисеи проклятые! <...> Таким разве поверят! <...> Душу свою клади, да так, чтоб видели, какая у тебя душа, а не побрехеньками забавляй».
Орёл литературный
Как в Орле сохраняется память о Тургеневе?
В преддверии 200-летнего юбилея Тургенева рождаются размышления неюбилейные.
Впору произнести, перефразируя Михаила Булгакова: «Тьма, налетевшая с Мёртвого моря, поглотила ненавидимый иноверцами город. Пропал старинный русский город, как будто не существовал на свете. Всё пожрала тьма, напугавшая всё живое в городе и его окрестностях».
Великий писатель-орловец, благодаря которому провинциальный Орёл прославился доброй славой во всём цивилизованном мире, сейчас мало кому помнится на его родине. Знаменательные события, связанные с именем классика, никак не могут пробиться на широкий общественный простор сквозь узилище кафедральных междусобойчиков, заточение кулуарных музейных посиделок да запылённых библиотечных выставок.
Создаётся впечатление, что Тургенев и его творчество никому не нужны, не интересны. Лишь изредка проводятся заорганизованные «мероприятия», подобные бутафорскому «тургеневскому празднику», больше похожему на часть многолетней непрекращающейся пиар-кампании депутата-чиновника М.В. Вдовина, которому в этом содействуют некоторые ретивые «деятельницы от культуры».
Издревле на Руси известна пословица: «Мели, Емеля, - твоя неделя», - а в литературе писателем-орловцем Лесковым уже был художественно воссоздан реально существовавший персонаж - Иван Яковлевич из дома для душевнобольных и «скорбных на голову», к которому недалёкие люди за советом бегали.
По отзыву М.Е. Салтыкова-Щедрина, в тургеневской прозе заключено «начало любви и света, в каждой строке бьющее живым ключом». После чтения произведений Тургенева «легко дышится, легко верится, тепло чувствуется», «ощуща-ешь явственно, как нравственный уровень в тебе поднимается, что мысленно благословляешь и любишь автора». Но где тут большинству наших соотечественников выбрать время для гармоничной прозы, чтобы поднимать свой нравственный уровень, - иные заботы одолели: всё жёстче сжимаются тиски «торговой кабалы», засасывает в смрадное болото «тина мелочей», заплывает телом душа.
Люблю и помню старый Орёл - тихий, зелёный, уютный. Тот самый, что, по известным словам Лескова, «вспоил на своих мелких водах столько русских литераторов, сколько не поставил их на пользу Родины никакой другой русский город».
Нынешний город совсем не похож на Орёл моего детства и юности, а тем более на тот «город О.», что описан Тургеневым в романе «Дворянское гнездо» (1858): «Весенний, светлый день клонился к вечеру; небольшие розовые тучки стояли высоко в ясном небе и, казалось, не плыли мимо, а уходили в самую глубь лазури. Перед раскрытым окном красивого дома, в одной из крайних улиц губернского города О... <...> сидели две женщины. <...> При доме находился большой сад; одной стороной он выходил прямо в поле, за город».
Сегодняшний Орёл безвозвратно утратил своё былое очарование. Город зверски изуродован капиталистической застройкой на каждой выгодной пяди земли. Варварски снесены многие старинные здания - памятники архитектуры. На их месте высятся монстры: торговые центры, гостиничные и развлекательные комплексы, фитнес-клубы, питейно-увеселительные заведения и проч. На окраинах расчищают места под уплотнённую застройку, вырубают рощицы - наши «зелёные лёгкие», которые хоть как-то спасали от смрада, смога и выхлопов нескончаемых автомобильных пробок. В центральном городском парке - и без того убогом - губят деревья. Старые липы, клёны, каштаны гибнут под бензопилой, а на их месте появляются очередные уродливые чудища - безобразные забегаловки «фаст-фуд» вкупе с биотуалетами. Прогуляться и просто подышать чистым воздухом горожанам уже негде.
Не уберёгся от изуверского нашествия «торговой кабалы» и Тургеневский бережок, названный так ещё в XIX веке, - знаменательное место на высоком берегу Оки, где установлен памятник Тургеневу. На эту достопримечательность указал в своё время землякам-орловцам Лесков: «Отсюда, - писал Николай Семёнович, - знаменитое дитя впервые окидывало своими глазами небо и землю, и, может быть, здесь же было бы хорошо поместить памятный знак с обозначением, что в Орле увидел свет Тургенев, пробудивший в своих соотечественниках чувства человеколюбия и прославивший свою родину доброю славою во всём образованном мире».
Теперь фоном для памятника всемирно известному великому русскому писателю служит режущая глаз надпись «COCA-COLA» на ярко-красной тряпке, что мотается над торговой точкой, обосновавшейся здесь же - на Тургеневском бережке. Перекинулась торгашеская зараза на родине писателя и на его произведения. Их названия служат в Орле вывесками накинутых на горожан торгово-доходных сетей, что оплели город, словно гигантская паутина: «Тургеневский», «Бежин луг», «Малиновая вода»...
Невольно задашься вопросом: почему к торговому центру прилеплено название «Тургеневский»? Ведь Тургенев-то торгашом не был. Он не может сейчас за себя постоять, вот и склоняется его светлое имя направо и налево - для прикрытия продажности, завлечения покупателей, особенно приезжих посетителей родины великого русского писателя.
Не лучше ли назвать торговый центр именем какого-нибудь известного в городе современного деятеля-торговца или в честь именитых купцов, живших в Орле: например, «Серебренниковский». Можно просто «Серебряный». В этом случае название будет напоминать о вечном предателе Христа Иуде, продавшем Господа на муку крестную за тридцать сребреников.
Но в Орле всё наоборот. Всё, как любил повторять Лесков, «шиворот навыворот»: областное управление культуры располагается в бывшем доме торговца, купца Серебренникова, а торговые точки орудуют под славными именованиями, похищенными из сферы русской духовной культуры. Прав был Лесков, утверждая, что у нас, в России, что ни шаг, то сюрприз, и притом самый скверный.
Также и Лескова наряду с Тургеневым приспосабливают под продажные нужды: распоясались до того, что лукаво умудрились опошлить дивное именование его замечательной повести - выстроили гостиницу с рестораном «Очарованный странник».
На моей памяти было и ещё нечто жуткое. В 1990-е годы, о которых теперь повсеместно принято упоминать не иначе как «лихие девяностые», в Орле продавали вино кроваво-красного цвета с этикеткой «Леди Макбет Мценского уезда»...
А в настоящее время бронзовые фигурки орловских писателей, запрятанные между уродливыми громадами сооружений торгово-развлекательного комплекса «ГРИНН», служат своеобразной приманкой для привлечения покупателей и клиентов.
Совсем недавно на месте «домика Лизы Калитиной» местные чинуши предложили выстроить питейно-увеселительное заведение... Назовёте-то вы его как, «господа хорошие»? «Грибоедов»? Или, может быть, сразу без церемоний - «Тургенев»? А ваши холуи весом поменьше станут подавать в нём «порционных судачков а натюрель» и будут предлагать «закусить водку грибочком»? И ходить на шабаш туда станет «элита» и «богема» - безбожники и черти в человеческих шкурах, подобные приснопамятным председателю МАССОЛИТа Берлиозу и бездарному поэту Бездомному из сумасшедшего дома. Таких самовлюблённых горе-литераторов, которые проскакали мимо христианнейшей в мире великой русской литературы, в Орле хватает.
В областном центре расплодилось огромное количество пивнушек, рюмочных и прочих злачных мест. Существуют, например, питейные заведения, которые находятся в двух шагах от храмов. После обильного застолья и выпивонов можно зайти помолиться, устроить обряд изгнания беса, как в рассказе Лескова «Чертогон».
Опомнитесь, пока не поздно, несчастные! Может быть, Господь сжалится, ибо Он долготерпелив и многомилостив, ждёт искреннего покаяния грешников.
Голос людей, неравнодушных к облику и судьбе города, отданного на растерзание, на распродажу, - не более чем «глас вопиющего в пустыне» . Законами дикого капиталистического рынка граждане России ввергнуты в звериную борьбу за существование. Многие находятся за чертой бедности, большинство людей поглощены элементарными проблемами выживания: как оплатить постоянно нарастающие цифры налоговых уведомлений и квитанций ЖКХ, на чём сэкономить до зарплаты, до нищенской пенсии... До литературы ли тут?
И всё же, как говорил Лесков, прибегая к евангельской образности, «литература у нас есть соль», и нельзя допустить, чтобы она «рассолилась», иначе «чем сделаешь её солёною» (Мф. 5:13)?
Художественной правды нет без правды Божьей
Были ли у вас православные наставники в литературе?
В годы учёбы на факультете русского языка и литературы Орловского пединститута (ныне - Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева) русскую классическую литературу нам преподавали доктор наук, профессор Г.Б. Курляндская, которая считалась ведущим тургеневедом Советского Союза, и другие учёные - выходцы той же научной школы.
Творчество Тургенева анализировали, казалось бы, досконально. На лекциях преподаватели рассуждали о методе и стиле, о способах и приёмах художественного выражения авторского сознания, о традициях и новаторстве, о поэтике и об этике, о жанровой организации и об эстетической ситуации - всего не перечесть. На семинарах учили отличать в структуре текста автора-повествователя от собственно автора, лирического героя - от героя ролевой лирики, внутренний монолог - от внутреннего говорения и т.д.
Но все эти формалистические анализы и разборы скрывали от нас сущностное. Никто и никогда не сказал в те годы, что самое главное в русской литературе в целом и в частности в тургеневском творчестве - ценнейшей составляющей отечественной классики - это Христос, христианская вера, одухотворённая русским православным подвижничеством. Художественной правды не может быть без правды Божьей. Вся русская классика создавалась в лоне православного бытия.
Впоследствии в процессе работы над кандидатской и докторской диссертациями мне посчастливилось познакомиться с трудами христианских филологов и философов. По мере сил своих развиваю заложенные ими традиции православного литературоведения.
ОГУ имени И.С. Тургенева
Не так давно Орловскому государственному университету присвоено имя Тургенева. Какие изменения произошли в этой связи?
Этот достопримечательный факт, казалось бы, должен был всколыхнуть общественную литературно-просветительскую работу университета, особенно филологического факультета, кафедры русской литературы.
Имя Тургенева для университета - не просто дар, но и задание: показать образец понимания и преподавания тургеневского творчества всему образованному миру, стать лучшим в мире центром научного тургеневедения, популяризации творчества писателей-классиков и в Орле, и в России, и за рубежом.Тургенев жизнь свою положил, в том числе на переводы произведений русской литературы, чтобы познакомить с ней Европу; основал во Франции первую русскую библиотеку. Личность и творчество писателя светят на весь мир.
Однако на этой ниве особого духовного подъёма в ОГУ не наблюдается. Присвоение учебному заведению имени великого писателя-земляка остаётся простой, хотя и помпезной, формальностью. Подновился интерьер в просторном ректорском кабинете: на руководительском столе поставили скульптурный бюст Тургенева да водрузили на стене большой портрет писателя...
А филологический факультет (под теперешней вывеской - институт), без которого немыслим никакой классический вуз, «угасает». Учёных-тургеневедов - горячих пропагандистов творчества писателя - после смерти доцента В.А. Громова и профессора Г.Б. Курляндской на факультете не осталось. Студентов мало, потому что специальность стала считаться непрестижной - слишком неприбыльная, бездобычливая. Малочисленность студентов влечёт нехватку учебной нагрузки преподавателям. Многие перебиваются частными уроками, репетиторством, натаскиванием школьников к сдаче ОГЭ и ЕГЭ (жуткие какие-то аббревиатуры, до сих пор режут слух).
Преподавателям словесности требуется не просто занимать места - здесь нужно особое служение, горение духовное. Когда «душа требует, совесть обязует, тогда и сила большая будет», - так учил Святитель Феофан Затворник, ещё один великий наш земляк - духовный писатель.
Не находится занятий на филологическом факультете и высококвалифицированным специалистам. Будучи доктором филологических наук, я услышала от ректора университета О.В. Пилипенко: «Для вас у нас места нет».
В таких условиях каждодневная работа, чем я занимаюсь в течение последних двух десятилетий: создание книг, статей, выступления на конференциях, просветительская деятельность - расцениваются не как труд, требующий напряжённой работы ума, души, больших затрат времени и физических сил, а как некий вид «хобби» на энтузиазме и без оплаты.
Зато развиваются в университете имени Тургенева такие направления образования, как торговое дело, реклама, товароведение, гостиничное дело, сервис и туризм. Кому уж тут вспоминать о Тургеневе? Есть вывеска - и довольно...
В нашем городе имеются и другие места, связанные с именем писателя: улица, театр, музей. Памятник - на берегу Оки. Бюст - в заповедном уголке Орла «Дворянское гнездо», которое уже потеснено элитной застройкой местных нуворишей. Но живого духа Тургенева и его благодатного творчества не ощущается. Писатель для большей части орловцев не более чем бронзовая фигура на постаменте или истёртая полузабытая страница недочитанного и недопонятого школьного учебника.
«Торговая кабала»
В своё время Лесков создал статью «Торговая кабала». В этом заглавии - универсальное название сегодняшних социально-экономических отношений, официально и открыто поименованных рыночными. Торгашество и продажность стали «нормой», устойчивым атрибутом, основной приметой нашего «банковского» (по лесковскому слову) периода. Метастазы этого торжища гипертрофированно разрослись и поразили насквозь государство и право, политику и экономику, науку, культуру и искусство, образование и здравоохранение - все без исключения сферы жизни, в том числе духовно-нравственную.
Пресловутый всепроникающий «рынок» гротескно персонифицировался, превратился в некий идол, адское чудовище. Оно заглатывает и пожирает людей, перемалывает в своей ненасытной утробе всё здоровое и живое, а затем извергает вон и снова питается отработанными продуктами своей жизнедеятельности в этом нескончаемом смрадном круговороте.
Торговые центры, рынки, магазины, развлекательные и питейные заведения с их непременным «мочемордием» (выразительный словообраз, употреблённый Лесковым) - множатся безостановочно. Быть «хозяином»: магазина ли, ресторана, а лучше - нескольких, или хотя бы захудалой лавчонки, но только чтобы наживаться и помыкать другими, - «идеал» жизни, современная идея-фикс. Человек, наделённый Господом высшим даром свободной духовности, рассматривается в торгово-рыночных отношениях как «кабальный холоп хозяина, лакей и помыкушка».
Между тем отношение к «торгашам» в русском народе исконно было негативным. Остатки такого народного отрицания духа торгашества редко, но пока ещё можно отыскать в русской деревне, в самой глубинке, где доживают свой век немногие старики. В одной такой деревушке, запрятанной вдалеке от дорог среди лесных заповедников, в настоящем «медвежьем углу» Вера Прохоровна Козичева - простая русская крестьянка, вдова лесника, в юности в годы Великой Отечественной - связная партизанского отряда - категорически не захотела взять с меня денег за молоко. В ответ на мои резоны, что я уже покупала домашнее молоко у продавщицы деревенского магазина, бабушка Вера решительно ответила: «Я не торгашка! Ты меня с ней не равняй!».
Разбогатевшие в «сфере плутней и обмана» купцы-«пупцы» - «прибыльщики и компанейщики» (как именовал их Лесков) - на «ярмарке тщеславия» становятся «самыми мелочными и ненасытными честолюбцами», лезут во власть и в знать: «купец постоянно в знать лезет, он "мошной вперёд прёт"».
Это «образец», к которому учат стремиться с младых лет и в нынешней школе, откуда сейчас изгоняется отечественная литература - столько ненависти у власть предержащих к честному одухотворённому слову русских писателей. Возвышая голос в защиту детей от торгашеской заразы, Лесков в своей статье отмечал «ничем не оправдываемое жестокосердие иных хозяев в отношении к мальчикам и крайнее пренебрежение к их нуждам и цели, с которою они отданы в лавку родителями или вообще лицами, распоряжающимися младенческими годами детей, торчащих перед лавками и магазинами с целию закликания покупателей». Сегодня мы сплошь и рядом также встречаем их - зачастую продрогших и озябших - «торчащих перед лавками и магазинами с целию закликания покупателей», раздающих рекламные листовки и проспекты, шныряющих по подъездам, электричкам, организациям - в надежде продать какой-нибудь мелочной товар.
С тревогой и возмущением писал Лесков об антихристианских отношениях деспотического подавления со стороны одних и рабской закабалённости других. Тяжёлая экономическая и личная зависимость угнетённого человека, его подневольное положение оборачиваются рабством духовным, неизбежно ведут к невежеству, духовной и умственной неразвитости, развращённости, цинизму, деградации личности. В результате «крепостного развращения», отмечал писатель в другой статье - «Русские общественные заметки» (1870), люди становятся жертвами «непроглядной умственной и нравственной темноты, где они бродят ощупью, с остатками добра, без всякой твёрдой заправы, без характера, без умения и даже без желания бороться с собой и с обстоятельствами».
«Торговая кабала» была написана чуть ли не накануне отмены крепостного права - Манифеста 19 февраля 1861 года. В современное антихристианское законодательство РФ, построенное на древнеримских кабальных формулах, впору вводить эту якобы «хорошо забытую» новую отрасль права - крепостное право - наряду с гражданским, семейным, административным и прочим «правом». «Сохранившийся остаток кабального холопства древнекабальных времён» в модернизированном виде давно и прочно внедрён в нашу жизнь. Сограждане и сами не заметили, как стали крепостными холопами, влачащими «жизнь взаймы»: не можешь заплатить долги - не смей двинуться с места. Многие уже очутились и многие ещё окажутся в бессрочной долговой яме, были и будут запутаны в тенета сетевой торговли и маркетинга, ловушки кредитов, ипотек, ЖКХ, ТСЖ, НДС, СНИЛС, ИНН, УЭК и прочего - число им легион и имя им тьма... «Ипотека на полвека» - один из таких популярных «банковских продуктов» кабального свойства - выдаётся с лукавым видом неимоверного благодеяния. Ограбляемый «должник», вынуждаемый ради крыши над головой покорно влезать в искусно расставленную долгосрочную западню, порой и сам не заметит, как эта «крыша» обернётся для него гробовой крышкой.
Лесков в своей «прощальной» повести «Заячий ремиз» видит «цивилизацию» в сатанинском коловращении «игры с болванами», социальными ролями, масками: «Для чего все очами бочут, а устами гогочут, и меняются, як луна, и беспокоятся, як сатана?» Всеобщее лицемерие, бесовское лицедейство, замкнутый порочный круг обмана отразился в Перегудовой «грамматике», которая только внешне кажется бредом сумасшедшего: «я хожу по ковру, и я хожу, пока вру, и ты ходишь, покаврёшь, и он ходит, пока врёт, и мы ходим, пока врём, и они ходят, пока врут ...Пожалей всех, Господи, пожалей ! »
Новейший пик торговой кабалы, её ужасающая кульминация апокалипсического свойства: «венец творения», созданный по образу и подобию Божию, должен стать маркированным товаром, уподобиться бездушному предмету с его непременным штрих-кодом или бессловесному заклеймённому скоту - принять чип, клеймо, метку, штрих-код в виде сатанинского начертания числа 666 на лоб или руку: «И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их» (Откр. 13: 16). Иначе - властное устрашение буквально по Апокалипсису: «никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его» (Откр. 13: 16-17). А без этого, уверяют нас сегодня, якобы остановится нормальная жизнь. Несогласные продать душу сатане окажутся «вне антихристианского, электронно-крепостного закона»; станут исторгнутыми из всеобщего торгового оборота гонимыми изгоями. Господь же - напротив - торговцев изгонял из храма, уподоблял их разбойникам: «И вошед в храм, начал выгонять продающих и покупающих, говоря им: написано: "дом Мой есть дом молитвы"; а вы сделали его вертепом разбойников» (Лк. 19: 45-46).
«Безбожные школы в России»
Многие ли сейчас в России помнят, знают и - в особенности - понимают тургеневское творчество? «Муму» - в младшей школе, «Бежин луг» - в среднем звене, «Отцы и дети» - в старших классах. Вот и весь набор поверхностных представлений. До сих пор в школах учат в основном «понемногу, чему-нибудь и как-нибудь» .
На протяжении последних постперестроечных десятилетий планомерно проводится изуверская политика разрушения и уничтожения полноценного образования. Голоса по-настоящему обеспокоенных этой проблемой людей остаются всё тем же «гласом вопиющего в пустыне». Общество вправе знать, на каком основании принимаются те или иные образовательные стандарты, которые фактически влияют на формирование и мировоззрение целых поколений. Однако учебные программы разрабатывают и насаждают какие-то таинственные чиновники, которые обществу неподконтрольны и неподотчётны
Безбожно урезаются «сверху» и без того скудные часы школьной программы, отведённые на изучение русского языка и литературы. Варварское притеснение русской словесности в школе привело к катастрофической тотальной безграмотности во всех областях деятельности, вплоть до высших властно-чиновничьих сфер. Это примета нашего времени, неоспоримый факт. Чудовищно то, что в России повальной неграмотности уже мало кто удивляется и почти никто её не стыдится.
Литературу поспешно «проходят» (в буквальном смысле: проходят мимо литературы) как занудную обязаловку. Русская классика (и в том числе тургеневское творчество) в школе ещё не прочитана, её глубинный духовный смысл не доводится учителями до ума и сердца учеников, потому что зачастую не доходит и до самих недоученных или бездуховных горе-педагогов. Русскую литературу преподают примитивно, поверхностно, обзорно, не требуя обязательного прочтения произведений великих русских писателей, ограничиваясь приблизительными, азбучными пересказами. Так навсегда отбивается охота возвращаться к сокровищнице отечественной словесности в дальнейшем, перечитывать и постигать её на новых уровнях «разумения о смысле жизни».
В то же время среди всех остальных учебных предметов единственно литература не столько школьный предмет, сколько формирование человеческой личности через воспитание души. Русская классика, подобно Новому Завету, всегда нова и актуальна, даёт возможность соединять времена.
Однако страх чиновников от образования перед честным словом русских писателей столь силён и так сильна ненависть к отечественной литературе и её «божественным глаголам», призванным «жечь сердца людей», что до настоящего времени христиански одухотворённая отечественная словесность заведомо искажается, преподносится с атеистических позиций в подавляющем большинстве учебных заведений России. Так что они вполне подходят под определение, данное в одноимённой статье Лескова о школах, где не преподавался Закон Божий, «Безбожные школы в России» .
Безбожники формируют и безостановочным конвейером выпускают из школ безбожников, здесь - корень зла, отсюда проистекают многие беды.
В области общественных наук марксизм-ленинизм был отменён. Однако начиная с советских времён и до сего дня глобальная мировоззренческая тема о происхождении жизни и человека насильственно внедряется в несформировавшееся сознание и неокрепшие души учащихся в виде преподавания безбожной теории Дарвина в качестве единственно верной и научно аргументированной, хотя по сути это даже не теория, а недоказанная гипотеза.
Дарвинизм проповедует естественный отбор, борьбу за выживание, эволюцию видов. Применительно к общественным отношениям, к ведению делового оборота данные установки приводят к чрезвычайно негативным последствиям. Так, естественный отбор предполагает безжалостно-жестокое отношение к слабым, вплоть до их уничтожения. Удивительно ли, что псевдотеория и практика «зверочеловечества» формирует из людей существ, живущих по звериным законам: «Выживает сильнейший», «Глотай других, пока тебя не проглотили» и т.п., - что неизбежно ведёт к девальвации морально-нравственных ценностей, попранию высшего, Божеского начала в человеке, к гибели души как таковой, в итоге - к разрушению человеческого общества, которое на этом пути может дойти до людоедства, самоуничтожения?
Святой праведный Иоанн Кронштадтский утверждал, что «без Христа суетно всё образование». Кому и для чего выгодно вылепливать в «безбожных школах» духовно неразвитых самолюбивых безбожников, подменяя ложными идеалами и кумирами «вековечный, от века идеал, к которому стремится и по закону природы должен стремиться человек» - Иисуса Христа?
Тургенев в свете христианского идеала
О Тургеневе не принято говорить как о христианском писателе. По большей части его представляют как «атеиста», «либерала», «западника», «русского европейца».
К сожалению, это не только атеистические либо иноверческие трактовки, лукаво насаждаемые, как плевелы среди пшеницы, на протяжении долгих десятилетий.
Ещё Лесков писал о том, как «многократно, грубо и недостойно оскорбляем наш благородный писатель» - «представитель и выразитель умственного и нравственного роста России». Продажные либералы действовали «грубо, нахально и безразборчиво»; консерваторы «язвили его злоехидно». Тех и других Лесков уподоблял, используя сравнение Виктора Гюго, хищным волкам, «которые со злости хватались зубами за свой собственный хвост». По лесковскому замечанию, «осмеять можно всё, как всё можно до известной степени опошлить. С лёгкой руки Цельзия было много мастеров, которые делали такие опыты даже над самым учением христианским, но оно от этого не утратило своего значения».
Некоторые начётники также готовы исключить Тургенева из ряда писателей-христиан, руководствуясь своими мерками: «Сколько раз в год ходил в церковь? Принимал ли участие в обрядах? Часто ли исповедовался, причащался?»
Однако с такими вопросами к душе человеческой вправе лишь Бог подходить. Хорошо бы здесь припомнить наставление апостольское: «Не судите никак прежде времени, пока не приидет Господь» (1 Кор. 4:5).
Только в самые последние годы жизни профессор Курляндская (а прожила она без малого сто лет) не смогла не признать, что Тургенев в своём творчестве делал «определённые шаги на пути к христианству». Однако даже в такой робкой формулировке этот тезис не прижился. До сих пор и в профессиональном литературоведении, и в обыденном сознании укоренилось превратное представление о Тургеневе как об атеисте. В качестве аргументов беспардонно пошли в ход и некоторые тургеневские высказывания, иезуитски выдернутые из контекста, и образ жизни - по большей части вдали от родины, «на краю чужого гнезда», и даже обстоятельства смерти писателя.
При этом никто из сторонников такой безблагодатной позиции не явил в собственной жизни высоких образцов ни святости, ни аскетизма, ни праведничества, ни выдающегося таланта. Добротолюбие учит: «Кто возбраняет устам своим пересуждать, тот хранит сердце своё от страстей, тот ежечасно зрит Бога» . По всей видимости, «обвинители», «пересуждающие» жизнь и творчество писателя, далеко отстоят от христианства и евангельских заповедей неосуждения: «Не судите, да не судимы будете; Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7:1-2).
Всем ли удастся в своё время сподобиться «христианской кончины живота нашего, безболезненной, непостыдной, мирной, и доброго ответа на Страшном суде Христовом» , о чём молится Церковь? Что будет с каждым из нас по выходе из «кожаной ризы», надетой на земле? Не может не замереть душа перед этими вопросами. Но ответ только «на Страшном суде узнаем», - как любил повторять христианский писатель Сергей Нилус.
В Боге, возвестившем: «Аз есмь Истина, и Путь, и Жизнь» (Ин. 14:6), - единственно истинный подход к любому явлению жизни. «Кто учит иному, - говорит апостол Павел, - и не следует словам Господа нашего Иисуса Христа и учению о благочестии, тот горд, ничего не знает, но заражён страстью к состязаниям и словопрениям, от которых происходят зависть, распри, злоречия, лукавые подозрения, пустые споры между людьми повреждённого ума, чуждыми истины» (1 Тим. 6:3-5).
Господь каждому даёт свои таланты и свой крест - по плечам и по силам. Так что взваливать все кресты непосильной ношей на одного человека невозможно. У каждого свой крест. Как писал наш современник, зверски убиенный поэт Николай Мельников в поэме «Русский крест» :
Крест взвали себе на плечи,
Он тяжёл, но ты иди,
Чем бы ни был путь отмечен,
Что б ни ждало впереди!
В чём же крест мой? Кто же знает?
На душе - один лишь страх!
Всё Господь определяет,
Всякий знак - в Его руках.
Тургеневу хватило его собственного креста, чтобы прославить своё Отечество доброю славой во всём мире. В год кончины Тургенева его друг, поэт Я.П. Полонский говорил: «И один рассказ его "Живые мощи", если б он даже ничего иного не написал, подсказывает мне, что так понимать русскую честную верующую душу и так всё это выразить мог только великий писатель».
По воспоминаниям французского писателя Анри Труайя, Тургенев обнаруживал, что «неспособен написать роман, повесть, главными действующими лицами которых не были бы русские люди. Для этого нужно было поменять душу, если не тело». «Мне для работы, - скажет он Эдмону де Гонкуру, - нужна зима, стужа, какая бывает у нас в России, мороз, захватывающий дыхание, когда деревья покрыты кристаллами инея... Однако ещё лучше мне работается осенью в дни полного безветрия, когда земля упруга, а в воздухе как бы разлит запах вина...» Эдмон де Гонкур заключал: «Не закончив фразы, Тургенев только прижимал к груди руки, и жест этот красноречиво выражал то духовное упоение и наслаждение работой, какие он испытывал в затерянном уголке старой России».
Космополитом Тургенев никогда не был и родиной своей не торговал.Где бы писатель ни жил: в столицах или за границей, - неизменно душой он стремился в своё родовое имение Спасское-Лутовиново Мценского уезда Орловской губернии. Здесь всегда перед его взором был древний фамильный образ Спаса Нерукотворного.
Нельзя без волнения читать строки письма Тургенева к Ж.А. Полонской от 10 августа 1882 года - за год до смерти: «Продажа Спасского была бы для меня равносильною с окончательным решением никогда не возвращаться в Россию, а я, несмотря на болезнь, питаю надежду провести всё будущее лето в Спасском, а в Россию вернуться в течение зимы. Продать Спасское значит для меня - лечь в гроб, а я ещё желаю пожить, как ни мало красна жизнь для меня в настоящее время».
В своём художественном творчестве Тургенев изображал жизнь в свете христианского идеала. Но все грубые наслоения хрестоматийного глянца, вульгарно-идеологических трактовок (в том числе режиссёрско-постановочных) и домыслов зачастую не позволяют современному читателю пробиться к истинному смыслу писательского наследия, посвятить ему углублённое осознанное прочтение. Вникнуть в произведения Тургенева заново, осмыслить его творчество с христианских позиций - задача важная и благотворная. Об этом моя книга.
«Далеко Ротшильду до этого мужика»
Писатель показал, что именно духовное, идеальное содержание - основа человеческой личности; ратовал за восстановление в человеке образа и подобия Божия. Из этого во многом соткано таинство поэтики Тургенева, его дивных художественных образов.
Среди них - «истинно преподобная» праведница и страдалица Лукерья («Живые мощи» ). Плоть героини умерщвлена, но дух её возрастает. «Посему мы не унываем, - учит апостол Павел, - но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2 Кор. 4:16). «Тело Лукерьи почернело, а душа - просветлела и приобрела особенную чуткость в восприятии мира и правды высшего, сверхмирного бытия», - справедливо отмечал выдающийся богослов XX века архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской). Этой тургеневской героине, почти бестелесной, открываются высшие сферы духа, не выразимые в земном слове. И не только ей, но прежде всего - писателю, создавшему её образ. Так же, как и «тишайший» образ истинной православной христианки Лизы Калитиной - кроткой и самоотверженной, нежной и мужественной - главной героини романа «Дворянское гнездо» .
Весь этот роман овеян молитвенным пафосом. Источник особой молитвы проистекает не только из частного несчастья главных героев - Лизы и Лаврецкого, но из общих многовековых страданий земли русской, русского народа-страстотерпца. Неслучайно писатель-христианин орловец Б.К. Зайцев объединил тургеневских героинь - молитвенницу Лизу и страдалицу Лукерью - с реальной крестьянской девушкой-мученицей, одинаково расценивая их всех в общерусском православном смысле как «заступниц» перед Богом за Русь, за русский народ: «Лукерья такая же заступница за Россию и всех нас, как смиренная Агашенька - раба и мученица Варвары Петровны <матери Тургенева>, как Лиза».
Стихотворение в прозе «Два богача» показывает неизмеримое духовное превосходство русского человека из народа, замученного и ограбленного угнетателями всех мастей, над богатейшим в мире банкиром-евреем.
Ротшильд имеет возможность без труда и ущерба для своих капиталов отщипывать куски на благотворительность от сверхприбылей, нажитых грабительскими ростовщическими махинациями. Русский мужик, ничего не имея, душу свою полагает за ближнего, буквально следуя заповеди Христа «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15:13). Какой огромный смысл в крохотном по объёму тургеневском тексте:
«Когда при мне превозносят богача Ротшильда, который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых - я хвалю и умиляюсь.
Но, и хваля и умиляясь, не могу я не вспомнить об одном убогом крестьянском семействе, принявшем сироту-племянницу в свой разорённый домишко.
Возьмём мы Катьку, - говорила баба, - последние наши гроши на неё пойдут, - не на что будет соли добыть, похлёбку посолить...
А мы её... и не солёную, - ответил мужик, её муж.
Далеко Ротшильду до этого мужика!»
Каждая проникновенная строка Тургенева, обладавшего способностью соединить прозу с поэзией, «реальное» с «идеальным», овеяна одухотворённым лиризмом и сердечным теплом, несомненно, идущим от «Бога живого» (2 Кор. 6:16), «В Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (Кол. 2:3), «Ибо всё из Него, Им и к Нему» (Рим. 11:36).
Нет пророка в своём Отечестве
Ваша книга о Тургеневе издана в Рязани. Почему не в Орле?
Кого-то может удивить, что книга орловского автора о великом писателе-орловце издана в Рязани. В моём родном городе - на родине Тургенева - в преддверии его 200-летия, да к тому же и в Год литературы (2015), орловские издательства этим проектом, не сулящим больших доходов, не заинтересовались. Власти предержащие, к кому я обращалась: тогдашний губернатор и председатель правительства В.В. Потомский, а также высокопоставленные чиновники: первый заместитель губернатора А.Ю. Бударин, председатель областного Совета народных депутатов Л.С. Музалевский и его первый заместитель М.В. Вдовин, бывший начальник областного управления культуры А.Ю. Егорова, - по заведённому бюрократическому обычаю ограничились пустыми отписками с отказом, даже не ознакомившись с рукописью, не вникнув в суть темы. В последнем официальном ответе на моё предложение об издании книги о Тургеневе управление культуры отфутболило меня (простите за просторечие, но точнее в этой ситуации не скажешь) в управление физической культуры и спорта. Каюсь, туда я уже обращаться не стала.
И до сей поры книга в Орловской области так и не издана. Нет её на книжных полках библиотек ни в школах, ни в вузах, где творчество Тургенева по-прежнему преподносят с атеистических позиций. На поклон к чиновникам, прикрывающим свою бездуховность официальными должностями, больше идти не хочется. Говорилось уже неоднократно. «Имеющий уши да слышит». Да ведь только им это всё равно...
В то время как в Ставрополе в октябре 2016 года президент Международного славянского форума «Золотой Витязь» Николай Бурляев вручал мне награду - именную статуэтку «Витязя»; когда многие российские СМИ отозвались об этом событии информацией «Орёл поддерживает славу третьей литературной столицы...», чиновники Орловского областного совета сокращали мою скромную должность консультанта-лингвиста. И, вернувшись из Ставрополя в Орёл с радостью и высокой международной наградой, я только и получила от М.Ю. Берникова, тогдашнего руководителя аппарата облсовета, в недалёком прошлом - приснопамятного экс-футболиста-сити-менеджера Орла - предупреждение об увольнении, буквально силой всунутое мне в руки в мрачном коридоре «серого дома».
Областной совет остался без высококвалифицированного эксперта-лингвиста, несмотря на то, что в должной мере, как того требует федеральный закон о госслужбе, русского языка как государственного языка Российской Федерации чиновники не знают, подчас демонстрируя вопиющую безграмотность устной и письменной речи.
Так в новое время и в новых обстоятельствах подтвердились слова Лескова, который в своей статье о Тургеневе в год его 60-летнего юбилея с болью признавал горькую библейскую истину о судьбе пророка в своём Отечестве: «В России писатель с мировым именем должен разделить долю пророка, которому нет чести в Отечестве своём». Когда во всём мире читали и переводили произведения Тургенева, на его родине в Орле губернские чиновники проявляли пренебрежение к всемирно известному автору, вынуждали его подолгу ожидать очереди в приёмных, бахвалились друг перед другом, что сделали ему «асаже». Орловский губернатор однажды принял Тургенева, но чрезвычайно холодно, сурово, даже не предложил присесть и отказал писателю в его просьбе. По этому поводу Лесков замечал: «мягкосердечный Тургенев» у себя дома, на родине, получает «шиш и презрение глупцов, презрения достойных».
В городе Рязани, в православном издательстве «Зёрна-Слово» встретились единомышленники, истинные, почитатели и ценители тургеневского творчества. Здесь в 2015 году вышла в свет моя книга. Выражаю искреннюю признательность всем сотрудникам издательства, кто работал над её созданием и особенно художественному редактору книги и моему супругу Евгению Викторовичу Строганову. Книга издана с любовью, с большим художественным вкусом, замечательно подобраны иллюстрации, портрет Тургенева на обложке выполнен так, будто облик писателя продолжает светить своим духовным светом сквозь века.
Дерзаю верить, что эта книга послужит во благо читателю, поможет и далее осмысливать с позиций православной веры тургеневское творчество, исполненное любви и света, который «и во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1:5).
100 р бонус за первый заказ
Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line
Узнать цену
Иван Сергеевич Тургенев (1818-1883) написал шесть романов: «Рудин» (1855), «Дворянское гнездо» (1858), «Накануне» (1859), «Отцы и дети» (1862), «Дым», «Новь» (1876). Основные – первые четыре. Первые два: главный герой – дворянин, интеллектуал, философ и тд 30-40х годов. Это было время становления личности самого писателя, поэтому обращение к героям той эпохи, объяснялось не только желанием объективно оценить прошлое, но и разобраться в самом себе. Писатель задаётся вопросом, что может сделать дворянин в современных условиях, когда надо решать конкретные вопросы. Тургенев считал, что основные жанровые особенности его романов сложились уже в «Рудине». В предисловии к изданию своих романов (1879) он подчеркнул: «Автор «Рудина», написанного в 1855 году, и автор «Нови», написанной в 1876, является одним и тем же человеком. Среди своих задач, при написании романов, Тургенев выделял две наиболее важных. Первая – создать «образ времени», «the body and pressure of time», как писал Шекспир. Образ не только «героев времени», но и бытовой обстановки и второстепенных действующих лиц. Вторая задача – внимание к новым тенденциям в жизни «культурного слоя» страны. Тургенева интересовали не только герои-одиночки, наиболее типичные для эпохи, но и массовый слой людей. Прототипом Дмитрия Рудина стал Бакунин – радикальный западник и анархист. Поэтому герой и получился личностью противоречивой, так как сам Тургенев противоречиво относился к Бакунину, с которым был дружен в юности, и не мог оценивать его абсолютно беспристрастно. Второй роман –«Дворянское гнездо» (1858) – наиболее совершенный из всех тургеневских романов, имел наибольший успех у современников, даже Достоевский, недолюбливавший Тургенева, отзывался о нём очень хорошо. Последняя попытка найти героя среди дворян. От «Рудина» этот роман отличается ярко выраженным лирическим началом – любовь Лаврецкого и Лизы Калитиной и создание образа-символа «дворянского гнезда». По мысли писателя, именно в подобных усадьбах были накоплены основные культурные ценности России. Если в «Рудине» лишь один лавный герой, то здесь их два и любовь между ними показана как любовь-спор двух жизненных позиций и идеалов. В финале Тургенев делает вывод, что дворянство не способно ничего сделать, он приветствует поколение разночинцев, идущее ему на смену. Третий роман – «Накануне » (1859). Роман о любви болгарского революционера Дмитрия Инсарова и Елены Стаховой. На сердце Елены претендую многие, но она выбирает Инсарова, иностранца, революционера. Она олицетворяет Россию накануне перемен. Добролюбов воспринял роман, как призыв к появлению русских Инсаровых. Тургенев же считал недопустимым такую трактовку. Особенности романов. Нет столкновения крупных политических сил. Действия сосредоточены в усадьбе, барском доме. Жизнеподобные, реалистичные события. Идейный конфликт на фоне любовного, или наоборот. Отказывается от изображения деталей предметно-бытовой среды (натуральная школа) в пользу широкой идеологической трактовки персонажей. Важнейший принцип характеристики героев – диалог и фоновые детали (пейзаж, интерьер). В отличие от Достоевского или Толстого, герои Тургенева не абстрактные, отвлечённые, а конкретные, за ними обязательно стоит живой образ из реальной жизни. Рудин – Бакунин, Инсаров – болгарин Катранов, Базаров – Добролюбов, но это не точные портретные копии, а созданные Тургеневым образы, основанные на реальных людях. В его романах нет ни «преступлений», ни «наказаний», ни нравственного воскрешения героев, ни убийств, ни конфликтов с законами и моралью – Тургенев не выходит за рамки воссоздаёт реальное течение жизни, действие локально и смысл ограничен поступками героев. Нет авторского комментирования поступков героев и их внутреннего мира. «Отцы и дети» (1862). Главный герой – не дворянин, воспитанный в эпоху «мысли и разума», а разночинец, несклонный к отвлечённым размышлениям, доверяющий только своему опыту и своим ощущениям. Испытание любовью становится для Базарова непреодолимым препятствием. Базаров совершенно не похож на героев предшествующих романов. Если раньше, показывая несостоятельность своих героев-дворян, лишённых способности к действию, Тургенев не отвергал целиком их представления о жизни, то в «Отцах и детях» его отношение к убеждениям Базарова с самого начала резко отрицательное. Все отвергаемые Базаровым вещи – любовь, природа, искусство Тургенев считает незыблемыми человеческими ценностями. По структуре роман похож на «Рудина» - все сюжетные линии сводятся к одному центру, к одному герою. Тургенев изобразил все издержки нигилистической теории. Тургенев выделяет в Базарове демократизм – благородная привычка к труду. Это выгодно отличает его от Кирсановых, лучших из дворян, но умеющих ничего сделать, взяться за дело. Гуманизм Базарова проявляется в его желании принести пользу народу, России. Базаров – человек с большим чувством собственного достоинства, в этом он не уступает аристократам. В истории с дуэлью он проявляет и здравый смысл, и ум, и благородство, и бесстрашие и способность иронизировать над собой в смертельно опасной ситуации. Он считает прогнившим весь государственный строй России, поэтому он отрицает «все»: самодержавие, крепостное право, религию - и то, что порождено «безобразным состоянием общества»: народную нищету, бесправие, темноту, невежество, патриархальную старину, семью. Однако положительной программы Базаров не выдвигает. События, которые И. С. Тургенев описывает в романе, происходят в середине XIX века. Это время, когда Россия переживала очередную эпоху реформ. Мысль, заключенная в заглавии романа, раскрывается очень широко, поскольку речь в нем идет не только о своеобразии различных поколений, но и о противостоянии дворянства, сходящего с исторической сцены, и демократической интеллигенции, выдвигающейся в центр общественной и духовной жизни России, представляющей ее будущее. Романы Тургенева: 1) отражают новые веяния и новые интеллектуальные движения в России; 2) герой первых романов (от «Рудина» до «О. и Д.») – идеолог, попадающий в неизвестную ему среду, испытуемый этой средой и выходящий победителем из этих испытаний; 3) столкновение общечеловеческого и идеологического, потом – идеологического и общекультурного; 4) появление феномена тургеневской героини (начало – в «Асе»): культурная, интеллигентная, способная к самоотдаче, жертвенности; 5) герой более поздних романов – обыкновенный человек; 6) в центре размышлений Тургенева – соотношение настоящего и прошлого; 7) глубочайший драматизм и лиризм (пейзажные зарисовки и картины; особенно ночные, например, объяснение Базарова и Одинцовой в летнюю ночь); 8) синтез эпического и лирического; 9) особые мотивы: русский человек на рандеву, испытание любовью, ситуация дуэли (словесная - идеологическая и обычная - ироническая);
Изучение биографии писателя даёт возможность раскрыть богатство художественного мира писателя, войти в его творческую лабораторию.
На уроках нужно создавать особую эмоционально-нравственную атмосферу, вызывающую сопереживание и соразмышление с автором и литературными героями. Поэтому важно продумать не только логику изложения материала, но и сами формы эмоционального воздействия на обучающихся.
Первые уроки посвящены биографии Ивана Сергеевича Тургенева и обзору его творчества, дано задание прочитать рассказы из сборника «Записки охотника», романы «Рудин», «Отцы и дети».
Перед чтением и обсуждением произведений, в начале изучения раздела можно провести урок-композицию. Ставится задача - проникнуть в мир человека и писателя, понять отношения с современниками и жанровое своеобразие творчества Тургенева.
Для того чтобы представить атмосферу общения современников Тургенева, нужно найти не только интересные истории, воспоминания о писателе, но и преподнести их в «облегчённой» для устного пересказа форме. Многие детали повествования, отдельные выражения приходится изменить, поэтому в сценарии не везде приводятся прямые цитаты.
Воспоминания современников в сценическом представлении позволяют обучающимся глубже вникнуть в суть оценок и размышлений о жизни и творчестве писателя. Здесь звучит «живая» речь современников и создаётся их непосредственный образ.
Подготовка к уроку:
- совместно с обучающимися составляется сценарий урока, распределяются роли;
- даётся задание представить атмосферу встречи и беседы современников о Тургеневе, создать интересный рассказ о нём, прочитать лирические стихотворения и стихотворения в прозе;
- над постановкой вместе с учителем работают небольшие группы учащихся;
- на доске портреты И.С. Тургенева, рядом столик с книгами и литературой о нём, выделена зона сцены, где о Тургеневе рассказывают чтецы, декламаторы и инсценируются фрагменты из романов «Рудин»,«Отцы и дети»;
- подобраны музыкальные произведения, сопровождающие саму постановку.
Сценарий урока-композиции
Учитель. Сегодня мы попытаемся проникнуть в мир Тургенева - человека и писателя, раскрыть его радости и огорчения, познакомиться с воспоминаниями о Тургеневе. Прислушаемся к тому, о чём говорят его современники: П.А. Кропоткин, Ги де Мопассан, П.В. Анненков, А. Фет.
Звучит одно из любимых музыкальных произведений Тургенева - «Вальс-фантазия» Глинки.
Чтец 1 (П.А. Кропоткин). Внешность Тургенева хорошо известна. Он был очень красив: высокого роста, крепко сложенный, с мягкими седыми кудрями. Глаза его светились умом и не лишены были юмористического огонька, а манеры отличались той простотой и отсутствием аффектации, которые свойственны лучшим русским писателям.
Чтец 2 (Ги де Мопассан). Ивана Тургенева я увидел впервые у Гюстава Флобера. Дверь отворилась. Вошёл великан. Великан с серебряной головой, как сказали бы в сказке. У него были длинные седые волосы, густые седые брови и большая седая борода, отливавшая серебром, и в этой сверкающей снежной белизне - доброе, спокойное лицо с немного крупными чертами. Тургенев был высок ростом, широкоплеч, сложения плотного, но не тучного, настоящий колосс с движениями ребёнка, робкими и осторожными.
Чтец 1 (П.А. Кропоткин). В особенности была замечательна беседа Тургенева. Он говорил, как и писал, образами. Желая развить мысль, он пояснял её какой-нибудь сценкой, переданной в такой художественной форме, как будто бы она была взята из его повести.
Чтец 2 (Ги де Мопассан). Голос Тургенева звучал очень мягко и немного вяло... Он чудесно рассказывал, сообщая самому незначительному факту художественную ценность и своеобразную занимательность, но его любили не столько за возвышенный ум, сколько за какую-то трогательную наивность и способность всему удивляться.
Чтец 3 (П.В. Анненков). После 1850 года гостиная Тургенева сделалась сборным местом для людей из всех классов общества. Тут встречались герои светских салонов, привлечённые его репутацией модного писателя, литературные деятели, готовившие себя в вожаков общественного мнения, знаменитые артисты и актрисы, состоявшие под неотразимым эффектом его красивой фигуры и высокого понимания искусства...
Никто не замечал меланхолического оттенка в жизни Тургенева, а между тем он был несчастным человеком в собственных глазах: ему недоставало женской любви и привязанности, которых он искал с ранних пор. Призыв и поиски идеальной женщины помогли ему создать тот Олимп, который он населил благородными женскими существами, великими в своей простоте и в своих стремлениях. Сам Тургенев страдал, что не может победить женской души и управлять ею: он мог только измучить её.
Замечательно, что настоящие и лучшие качества сердца обнаружились у него с наибольшей силой в деревне. Всякий раз, когда Тургенев отрывался от Петербурга, он успокаивался. Не перед кем было блестеть тогда, не для кого было изобретать сцены и думать о постановке их. Деревня играла в его жизни ту самую роль, которую потом исполняли частые его отлучки за границу, - она с точностью определяла, что он должен думать и делать.
Чтец 4 (А. Фет). В те времена было изобилие болотной дичи, и если мы с Тургеневым ездили в его имение Топки, то главной целью было поохотиться, а не разбирать экономические дела. На другой день нашего приезда Тургенев, предчувствуя, что к нему придут крестьяне, мучительно томился предстоящею необходимостью выйти к ним на крыльцо.
Я из окна смотрел эту сцену. Красивые и, видимо, зажиточные крестьяне окружали крыльцо, на котором стоял Тургенев. Какой-то мужик просил о прибавке земли. Не успел Иван Сергеевич пообещать землю, как подобные нужды явились у всех, и дело кончилось раздачей всей барской земли. Дядя Тургенева говорил потом: «Неужели, господа писатели, все вы такие бестолковые? Вы ездили в Топки и раздали всю землю мужикам, а теперь тот же Иван пишет мне: «Дядя, как бы продать Топки?» Что же продавать, когда вся земля осталась розданною крестьянам?»
Учитель. Общение с мужиками не прошло даром для Тургенева. Свои наблюдения он отразил в очерке «Хорь и Калиныч», опубликованном в журнале «Современник». Когда же номер журнала дошёл до читателя, все заговорили о таланте автора. Успех побудил Тургенева работать над очерками и дальше. Скоро книгу перевели на французский язык. Восторженных откликов на неё было очень много.
Чтец 5 (Ж. Санд). Какая мастерская живопись!.. Это новый мир, в которой Вы позволили нам проникнуть: ни один исторический памятник не может раскрыть Россию лучше, чем эти образы, столь хорошо Вами изученные, и этот быт, так хорошо увиденный Вами.
Учитель. Многие считают, что жизнь писателей, связанная с литературной работой, течёт спокойно, безмятежно. Это не относится к Тургеневу, у которого были сложные отношения с «собратьями по перу». Он не поладил с И.А. Гончаровым, разорвал отношения с Н.А. Некрасовым. Но один из фактов кажется самым удивительным в жизни И.С. Тургенева и Л.Н. Толстого. Между двумя великими писателями произошла ссора, разъединившая их на долгие семнадцать лет.
Ученик 1. Ссора произошла из-за дочери Тургенева - Полины. Рождённая от «рабыни», девочка сразу оказалась не к месту. Её рано оторвали от матери. Отца она мало знала. Хотя он для неё ничего не жалел, учил, воспитывал, нанимал гувернанток - это считалось «долгом». Все заботы о ней ничем не согреты. В сущности же она ему ни к чему.
Полина маленькая стала ревновать отца к Полине Виардо. Его это раздражало. Тургенев говорил о своей дочери, что она не любит ни музыки, ни поэзии, ни природы, ни собак. И вообще между ним и Полиной мало общего.
Ученик 2. Весной 1861 года в гостях у Тургенева был Толстой. Они решили съездить к Фету. В столовой между Тургеневым и Толстым разгорелся спор. А началось всё с того, что жена Фета спросила Тургенева о его дочери. Он начал расхваливать её новую гувернантку, которая заботилась о девочке и заставляла брать на дом бельё бедняков, чинить и отдавать выштопанным.
Толстой иронически спросил:
И Вы считаете это хорошим?
Конечно, это сближает благотворительницу с насущной нуждой, - ответил Тургенев.
В Толстом проснулось тяжёлое упрямство, связанное с неуважением к собеседнику.
А я считаю, что разряженная девушка, держащая на коленях грязные лохмотья, играет неискреннюю, театральную сцену.
Ученик 1. Тон его был невыносим. Любил или не любил Тургенев свою дочь - это его дело. Толстой же посмеялся над бедной Полиной, да и над отцом. Этого Тургенев не мог вынести.
После возгласа:
Я прошу Вас об этом не говорить!
И ответа Толстого:
Отчего же мне не говорить того, в чём я убеждён!
Тургенев в полном бешенстве крикнул:
Так я Вас заставлю молчать оскорблением!
Он схватился за голову руками и быстро вышел из комнаты, но через секунду вернулся и извинился перед хозяйкой.
Ученик 2. Два лучших русских писателя рассорились на семнадцать лет, обменялись оскорбительными письмами, дело чуть не дошло до дуэли... Из-за чего? Полина встала между ними. Тургенев внешне оказался не прав, но внутренняя его позиция гораздо лучше - он вскипел, сказал ненужное и извинился. Не вызывал сочувствия Толстой. Он предлагал Тургеневу дуэль «на ружьях», чтобы она кончилась непременно как следует. Но Тургенев был согласен на дуэль только на европейских условиях. Тогда Толстой написал ему грубое письмо, а в дневнике отметил: «Он подлец совершенный, но я думаю, что со временем не выдержу и прощу его».
Учитель. Вот такая странная история произошла. Оба писателя тяжело переживали, сожалели о случившемся...
Тургенев пробовал свои силы в разных жанрах. Он написал пьесы «Нахлебник»,«Завтрак у предводителя», «Месяц в деревне».
Молодая актриса Савина поставила в свой бенефис «Месяц в деревне». Спектакль шёл с огромным успехом. «Савина торжествовала. Пьесу открыла она. Тургенева в публику она выводила: отблеск его славы падал и на неё».
Чтец 6 (М.Г. Савина). Пьесу сыграли - и она произвела фурор. Скоро писатель приехал в Россию и был встречен восторженно. Меня пригласили к Ивану Сергееву.
Мною овладело такое волнение, что я почти решилась не ехать. Помню, чем-то тёплым, милым, родным повеяло от всей богатырской фигуры Тургенева. Это был такой симпатичный, элегантный «дедушка», что я сразу освоилась и заговорила как с обычным смертным.
Мне шёл двадцать пятый год, о моей «миловидности» я так часто слышала, что сама в ней убедилась, но услыхать слово «умница» от Тургенева!- это было счастье. Я ничего не сказала о его сочинениях! Эта мысль совершенно отравила всё впечатление. Через час явился приятель Тургенева и рассказал, что Тургеневу особенно понравилось, что я не упомянула о его сочинениях. «Это так банально и так надоело».
Звучит соната для фортепьяно Бетховена.
Учитель. Поэтическое творчество Тургенева мало известно. А между тем писатель начал литературную деятельность именно с лирических произведений. Сам автор очень сдержанно отзывался о своих стихах, считая, что не обладает даром поэта. Но стихи не оставляли равнодушными его современников. Даже Фет однажды сказал, что он «восхищался стихами... Тургенева». Восторг перед природой, тонкое понимание её сути, ощущение её тайны - всё это можно найти в стихотворении «Осень».
Чтец 7. Стихотворение «Осень».
Как грустный взгляд люблю я осень.
В туманный, тихий день хожу
Я часто в лес и там сижу -
На небо белое гляжу
Да на верхушки тёмных сосен.
Люблю, кусая кислый лист,
С улыбкой развалясь ленивой,
Мечтой заняться прихотливой
Да слушать дятлов тонкий свист.
Трава завяла вся... холодный,
Спокойный блеск разлит по ней...
И грусти тихой и свободной
Я предаюсь душою всей...
Чего не вспомню я? Какие
Меня мечты не посетят?
А сосны гнутся, как живые,
И так задумчиво шумят...
И, словно стадо птиц огромных,
Внезапно ветер налетит
И в сучьях спутанных и тёмных
Нетерпеливо прошумит.
Учитель. Летом 1855 года в Спасском Тургенев закончил роман «Рудин», по словам Бориса Зайцева, «вещь в некотором смысле дебютную и блестящую». Тургенев очень много своего вложил в главного героя - Рудина. Роман, как полагается, читали приятели, советовали, хвалили, «указывали на недостатки». Сейчас вы увидите небольшую сцену из этого романа: объяснение Натальи Ласунской и Рудина.
Звучит соната-фантазия Моцарта.
Учитель. Накопленные наблюдения и мысли, пережитые радости и страдания писатель на склоне лет выразил в цикле стихотворений в прозе. В русской литературе они остались непревзойдёнными образцами поэтических миниатюр.
Стихотворения Тургенева с помощью Полины Виардо были переведены на европейские языки. Писатель не ожидал, что читатели их воспримут с интересом и сочувствием. Отдельные произведения были положены на музыку.
Название стихотворения в прозе «Мы ещё повоюем!» вызывает радостное, бодрое чувство. Сразу представляешь добрую улыбку человека, которому дорого всё живое, чувствуешь шутливую ласку в его словах о воробушке: «Завоеватель - и полно!».
Чтец 8. Стихотворение в прозе «Мы ещё повоюем!».
Какая ничтожная малость может иногда перестроить всего человека!
Полный раздумья, шёл я однажды по большой дороге.
Тяжкие предчувствия стесняли мою грудь; унылость овладевала мною.
Я поднял голову... Передо мною, между двух рядов высоких тополей, стрелою уходила вдаль дорога.
И через неё, через эту самую дорогу, в десяти шагах от меня, вся раззолочённая ярким летним солнцем, прыгала гуськом целая семейка воробьев, прыгала бойко, забавно, самонадеянно!
Особенно один из них так и надсаживал бочком, бочком, выпуча зоб и дерзко чирикая, словно и чёрт ему не брат! Завоеватель - и полно!
А между тем высоко на небе кружил ястреб, которому, быть может, суждено сожрать именно этого самого завоевателя.
Я поглядел, рассмеялся, встряхнулся - и грустные думы тотчас отлетели прочь: отвагу, удаль, охоту к жизни почувствовал я.
И пускай надо мной кружит мой ястреб...
- Мы ещё повоюем, чёрт возьми!
Учитель. Необычное явление представляют собой стихотворения в прозе в жанровом отношении. Лиризм, краткость, эмоциональность повествования сближают их с лирической поэзией. Однако в отличие от лирики переживания чувства выражаются в прозаической форме. В стихотворении «Враг и друг» решаются нравственно-этические проблемы - враждебные и дружеские отношения между людьми, ответственность за жизнь другого человека.
Чтец 9. Стихотворение в прозе «Враг и друг».
Осуждённый на вечное заточенье узник вырвался из тюрьмы и стремглав пустился бежать... За ним по пятам мчалась погоня.
Он бежал изо всех сил... Преследователи начинали отставать.
Но вот перед ним река с крутыми берегами, узкая - но глубокая река... А он не умеет плавать!
С одного берега на другой перекинута тонкая гнилая доска. Беглец уже занес на нее ногу... Но случилось так, что тут же возле реки стояли: лучший его друг и самый жестокий его враг.
Враг ничего не сказал и только скрестил руки; зато друг закричал во всё горло:
- Помилуй! Что ты делаешь? Опомнись, безумец! Разве ты не видишь, что доска совсем сгнила? Она сломится под твоею тяжестью - и ты неизбежно погибнешь!
- Но ведь другой переправы нет... а погоню слышишь? - отчаянно простонал несчастный и ступил на доску.
- Не допущу!.. Нет, не допущу, чтобы ты погибнул! - возопил ревностный друг и выхватил из-под ног беглеца доску. Тот мгновенно бухнул в бурные волны - и утонул.
Враг засмеялся самодовольно - и пошёл прочь; а друг присел на бережку - и начал горько плакать о своем бедном... бедном друге!
Обвинять самого себя в его гибели он, однако, не подумал... ни на миг.
- Не послушался меня! Не послушался! - шептал он уныло.
- А впрочем! - промолвил он наконец. - Ведь он всю жизнь свою должен был томиться в ужасной тюрьме! По крайней мере он теперь не страдает! Теперь ему легче! Знать, уж такая ему выпала доля!
- А всё-таки жалко, по человечеству!
И добрая душа продолжала неутешно рыдать о своем злополучном друге.
Учитель. В творчестве Тургенева роман «Отцы и дети» занимает особое место. Этот роман вызвал множество различных мнений, высказываний. Слово «нигилист» сразу было подхвачено тысячами голосов. Автор произведения испытал тягостные впечатления. Он замечал «холодность, доходившую до негодования», во многих близких людях, получал поздравления от врагов. Трудно представить, что происходило в душе автора. Но он объяснился с читателями в статье «По поводу «Отцов и детей», заметив, что «составилась довольно любопытная коллекция писем и прочих документов». Посмотрите сцену объяснения Базарова в любви из романа «Отцы и дети».
Звучит «Мелодия» Дворжака.
Учитель. Всю свою жизнь Тургенев стремился к счастью, ловил любовь и не догнал. Как мы знаем, любовь к Полине Виардо не принесла ему счастья.
Чтец 10. Последнее лето в Буживале было ужасно и для Тургенева, и для Полины Виардо, ухаживавшей за ним. А в смертный час, когда он никого уже почти не узнавал, той же Полине сказал:
Вот царица из цариц!
Так он превознёс Полину Виардо, единственную женщину, которую любил всю свою жизнь.
Умер Тургенев 22 августа 1833 года. На его лице не осталось следов страданий, но кроме красоты, по-новому в нём выступившей, удивляло выражение того, чего при жизни не хватало: воли, силы...
Прошло некоторое время, и Полина Виардо в одном из писем Людвигу Питчу написала, что ушёл из жизни человек, который составлял для неё целый мир. Образовалась пустота вокруг, и никто и никогда не сможет её заполнить: «Только теперь я поняла, что значил для меня этот человек».
Звучит ноктюрн Ф. Шопена.
Литература
1. Зайцев Б.К. Жизнь Тургенева / Далёкое. - М., 1991.
2. Пустовойт П.Г. Роман И.С. Тургенева «Отцы и дети»: Коммент.: Кн. для учителя. - М., 1991.
3. Русская литература: 10 кл. Хрестоматия ист.-лит. материалов (Составители И.Е. Каплан, М.Г. Пинаев). - М., 1993.
4. Тургенев И.С. Литературные и житейские воспоминания. - М., 1987.
5. Шестакова Л.Л. Поэтическое наследие И.С. Тургенева. Триптих «Вариации» / Русский язык в школе. - 1993. - № 2.
Как написать сочинение. Для подготовки к ЕГЭ Ситников Виталий Павлович
Красовский В. Е Художественные принципы Тургенева-романиста. Роман «Отцы и дети»
Красовский В. Е
Художественные принципы Тургенева-романиста. Роман «Отцы и дети»
Шесть романов Тургенева, созданных на протяжении более двадцати лет («Рудин» – 1855 г., «Новь» – 1876 г.), – целая эпоха в истории русского общественно-психологического романа.
Первый роман «Рудин» был написан за рекордно короткий срок – 49 дней (с 5 июня по 24 июля 1855 г.). Быстрота работы объясняется тем, что замысел романа вынашивался довольно долго. Еще в начале 1853 г. писатель с энтузиазмом работал над первой частью романа «Два поколения», однако после критических отзывов друзей, прочитавших рукопись, роман был заброшен и, видимо, уничтожен. Впервые Тургенев попробовал свои силы в новом для себя жанре романа, причем уже в этом не дошедшем до нас произведении были намечены общие контуры проблемы «отцов и детей», ярко поставленной в романе «Отцы и дети».
«Романический» аспект ощущался уже в «Записках охотника»: именно в рассказах этого цикла проявился интерес Тургенева к мировоззрению и психологии современного человека, мыслящего, страдающего, страстного искателя истины. Небольшие повести «Гамлет Щигровского уезда» и «Дневник лишнего человека» вместе с неоконченным романом «Два поколения» стали своеобразным прологом к серии романов второй половины 1850-х – начала 1860-х гг.
Тургенева заинтересовали «русские Гамлеты» – тип дворянина-интеллектуала, захваченного культом философского знания 1830-х – начала 1840-х гг., прошедшего этап идеологического самоопределения в философских кружках. Это было время становления личности самого писателя, поэтому обращение к героям «философской» эпохи диктовалось стремлением не только объективно оценить прошлое, но и разобраться в самом себе, заново осмыслив факты своей идейной биографии. Важным творческим импульсом Тургенева-романиста, при всей «объективности» его повествовательного стиля, сдержанности, даже некотором аскетизме авторских оценок, был импульс автобиографический. Это необходимо учитывать, анализируя каждый из его романов 1850-х гг., в том числе роман «Отцы и дети», завершивший первый период его романного творчества.
Тургенев считал, что основные жанровые особенности его романов сложились уже в «Рудине». В предисловии к изданию своих романов (1879) он подчеркнул: «Автор «Рудина», написанного в 1855-м году, и автор «Нови», написанной в 1876-м, является одним и тем же человеком. В течение всего этого времени я стремился, насколько хватало сил и умения, добросовестно и беспристрастно воплотить в надлежащие типы и то, что Шекспир называет «the body and pressure of time» (самый образ и давление времени), и ту быстро изменявшуюся физиономию русских людей культурного слоя, который преимущественно служил предметом моих наблюдений».
Среди своих задач романист выделил две наиболее важных. Первая – создать «образ времени», что достигалось не только внимательным анализом убеждений и психологии центральных персонажей, воплощавших тургеневское понимание «героев времени», но также исторически достоверным изображением бытовой обстановки и второстепенных действующих лиц. Вторая – внимание к новым тенденциям в жизни «культурного слоя» России, то есть той интеллектуальной среды, к которой принадлежал сам писатель. Эта задача требовала тщательных наблюдений, особой, «сейсмографической» чуткости к новому и, разумеется, художественного такта в изображении подвижных, «полуоформившихся» явлений общественной и идейной жизни. Романиста интересовали не только герои-одиночки, особенно полно воплощавшие важнейшие тенденции эпохи, но и «массовый» слой единомышленников, последователей, учеников. Эти люди не были столь же яркими индивидуальностями, как истинные «герои времени».
Прототипом заглавного героя романа «Рудин» стал участник философского кружка Н. В. Станкевича, радикальный западник, а позднее один из лидеров европейского анархизма М. А. Бакунин. Прекрасно зная людей «рудинского» типа, Тургенев колебался в оценке исторической роли «русских Гамлетов» и поэтому дважды перерабатывал роман, добиваясь более объективного освещения фигуры главного героя. Рудин в конечном счете получился личностью противоречивой, и это во многом было результатом противоречивого отношения к нему автора. Историческая дистанция между ним и прототипом Рудина, другом юности Бакуниным, была не столь большой, чтобы добиться абсолютно беспристрастного изображения героя.
Рудин – натура богато одаренная. Ему свойственны не только жажда истины, страсть к философскому самопознанию, но и душевное благородство, глубина и искренность чувств, тонкое восприятие поэзии. Именно этими качествами он привлек героиню романа Наталью Ласунскую. Рудин – блестящий полемист, достойный воспитанник кружка Пекарского (прототип – кружок Станкевича). Ворвавшись в косное общество провинциальных дворян, он принес с собой дыхание мировой жизни, дух эпохи и стал самой яркой личностью среди героев романа. В трактовке Тургенева Рудин – выразитель исторической задачи своего поколения. И все же на нем лежит печать исторической обреченности. Он оказался совершенно не готовым к практической деятельности, в его характере есть маниловские черты: либеральное благодушие и неспособность довести начатое до конца. Непрактичность Рудина критикует Лежнев, герой, близкий автору. Лежнев – тоже воспитанник кружка Пекарского, но, в отличие от Рудина, не полемист, не вероучитель, а скорее умеренный «прогрессист», чуждый словесному радикализму главного героя.
Впервые Тургенев «испытывает» своего героя любовью. Противоречивой, женственной натуре Рудина противопоставлена цельность и мужественность Натальи Ласунской. Неспособность героя сделать решающий шаг в отношениях с ней современная Тургеневу критика истолковала как признак не только духовной, но и общественной его несостоятельности. В момент объяснения с Натальей Рудина как будто подменили: в его страстных монологах чувствовалась стихия молодости, идеализма, готовность к риску, но здесь он вдруг становится слабым и безвольным. Финальная сцена романа – гибель Рудина на революционной баррикаде – подчеркнула трагизм и историческую обреченность героя, представлявшего «русских Гамлетов» ушедшей в прошлое романтической эпохи.
Второй роман – «Дворянское гнездо», написанный в 1858 г. (напечатан в первой книжке «Современника» за 1860 г.), укрепил репутацию Тургенева как общественного писателя, знатока духовной жизни современников, психолога, тонкого лирика в прозе. Впоследствии он признал, что «Дворянское гнездо» «имело самый большой успех, который когда-либо выпал мне на долю». Даже Достоевский, недолюбливавший Тургенева, высоко оценил роман, назвав его в «Дневнике писателя» произведением «вечным», «принадлежащим всемирной литературе». «Дворянское гнездо» – наиболее совершенный из тургеневских романов.
От «Рудина» второй роман отличается ясно выраженным лирическим началом. Лиризм Тургенева проявился и в изображении любви Лаврецкого и Лизы Калитиной, и в создании лирического образа-символа «дворянского гнезда». По мысли писателя, именно в усадьбах, подобных усадьбам Лаврецких и Калитиных, были накоплены основные культурные ценности России. Тургенев как бы предсказал появление целой литературы, поэтизировавшей или сатирически изображавшей закат старого русского барства, угасание «дворянских гнезд». Однако в тургеневском романе нет однозначного отношения к этой теме. Лирическая тема родилась как итог осмысления исторического заката «дворянских гнезд» и утверждения «вечных» ценностей культуры дворянства.
Если в романе «Рудин» был один главный герой, занимавший центральное место в системе персонажей, то в «Дворянском гнезде» таких героев два: Лаврецкий и Лиза Калитина. Роман поразил современников тем, что идейный спор впервые занял центральное место и впервые его участниками стали влюбленные. Сама любовь показана необычно: это любовь-спор, в которой столкнулись жизненные позиции и идеалы.
В «Дворянском гнезде» есть все три ситуации, определяющие проблематику и сюжет романов Тургенева: борьба идей, стремление обратить собеседника или оппонента в свою веру и любовная интрига. Лиза Калитина стремится доказать Лаврецкому правоту своих убеждений, так как, по ее словам, он хочет всего лишь «пахать землю… и стараться как можно лучше ее пахать». Героиня критикует Лаврецкого за то, что он не фанатик своего дела и равнодушен к религии. Сама же Лиза – глубоко религиозный человек, религия для нее – источник единственно правильных ответов на любые «проклятые» вопросы, средство разрешения самых мучительных противоречий жизни. Лаврецкого она считает родственной душой, чувствуя его любовь к России, к народной «почве», но не принимает его скептицизм. Характер самой Лизы определяется фаталистическим отношением к жизни, смирением и покорностью – она словно принимает на себя бремя исторической вины длинного ряда предшествующих поколений.
Лаврецкий не принимает морали смирения и самоотречения. Именно это рождает споры между ним и Лизой. Их любовь тоже становится знаком трагической разобщенности современных дворянских интеллигентов, хотя, отрекаясь от своего счастья, подчиняясь воле обстоятельств (их соединение с Лизой невозможно), Лаврецкий сближается с отвергнутым им отношением к жизни. Его приветственные слова в финале романа, обращенные к молодому поколению, означают не только отказ от личного счастья. Прощание с радостями жизни последнего из рода Лаврецких звучит как благословение неведомым для него молодым силам.
Тургенев не скрывает своей симпатии к Лаврецкому, подчеркивая его превосходство в спорах с Михалевичем, представляющим другой человеческий тип – донкихотствующего апологета «дела», и молодым бюрократом Паншиным, готовым сокрушить все старое, если это будет соответствовать последним распоряжениям правительства. Лаврецкий серьезнее и искреннее этих людей даже в своих заблуждениях, утверждает писатель.
Третий роман Тургенева «Накануне», написанный в течение 1859 г. (опубликован в журнале «Русский вестник» в феврале 1860 г.), сразу же вызвал поток статей и рецензий, в которых по-разному оценивались образы главного героя, болгарского революционера Инсарова, и полюбившей его Елены Стаховой. Н. А. Добролюбов, прочитав роман как призыв к появлению «русских Инсаровых», заметил, что в Елене «ярко отразились лучшие стремления нашей современной жизни». Сам Тургенев с негодованием отнесся к добролюбовской трактовке, посчитав недопустимым истолкование романа как своего рода революционной прокламации. «Ответом» Тургенева-художника на ожидания Добролюбова и его единомышленников стал роман о современном герое-нигилисте.
В произведениях, написанных к 1860 г., сложились основные жанровые особенности романов Тургенева. Ими обусловлено и художественное своеобразие романа «Отцы и дети» (начат в сентябре 1860 г., опубликован в феврале 1862 г. в журнале «Русский вестник», в этом же году вышел отдельным изданием).
Тургенев никогда не показывал столкновение крупных политических сил, общественно-политическая борьба не была непосредственным объектом изображения в его романах. Действие сосредоточено, как правило, в усадьбе, в барском доме или на даче, поэтому нет больших перемещений героев. Совершенно чужда Тургеневу-романисту усложненная интрига. Сюжеты состоят из событий вполне «жизнеподобных»: это, как правило, идейный конфликт на фоне конфликта любовного или, наоборот, любовный конфликт на фоне борьбы идей.
Романиста мало интересовали бытовые подробности. Он избегал чрезмерной детализации изображаемого. Детали необходимы Тургеневу ровно настолько, насколько они способны воссоздать социально-типичный облик героев, а также фон, обстановку действия. По его словам, в середине 1850-х гг. «сапог Гоголя» стал ему слишком тесен. Тургенев-прозаик, начинавший как один из активных участников «натуральной школы», постепенно отказался от гоголевских принципов изображения предметно-бытовой среды в пользу более широкой идеологической трактовки персонажей. Щедрую гоголевскую изобразительность в его романах вытеснила «голая» пушкинская простота повествования, мягкая импрессионистичность описаний. Важнейшим принципом характеристики героев и взаимоотношений между ними стал диалог, сопровождающийся скупыми авторскими комментариями их душевного состояния, жестов, мимики. Исключительно важны указания на фон, обстановку действия (пейзаж, интерьер, характер бытового общения). Фоновые детали в романах Тургенева столь же значимы, как и события, поступки и высказывания героев.
Тургенев никогда не пользовался так называемым «дедуктивным» методом создания образов. Отправной точкой романиста была не отвлеченная философская или религиозно-нравственная идея, как в прозе Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого, а «живое лицо». Если, например, для Достоевского не имело решающего значения, кто в реальной жизни стоит за созданными им образами Раскольникова, Ставрогина или Ивана Карамазова, то для Тургенева это был один из первых вопросов, возникавших в ходе работы над романом. Излюбленный тургеневский принцип создания образа человека – от прототипа или группы прототипов к художественному обобщению. Проблема прототипов – одна из самых важных для понимания проблематики романов Тургенева, их связи со злободневными проблемами 1850-х – 1860-х гг. Прототипом Рудина стал Бакунин, Инсарова – болгарин Катранов, одним из прототипов Базарова – Добролюбов. Однако это вовсе не означает, что герои «Рудина», «Накануне» или «Отцов и детей» – точные портретные копии реально существовавших людей. Индивидуальность реального лица как бы растворялась в образе, созданном Тургеневым.
Тургеневские романы не являются, в отличие от романов Достоевского или Толстого («Анна Каренина», «Воскресение»), романами-притчами: в них нет опорных идеологических конструкций, важных для других русских романистов. Они свободны от прямого авторского морализаторства и нравственно-философских обобщений, выходящих за рамки того, что непосредственно происходит с героями. В романах Тургенева мы не встретим ни «преступлений», ни «наказаний», ни нравственного «воскресения» героев. В них нет убийств, резких конфликтов с законами и моралью. Романист предпочитает воссоздавать течение жизни, не нарушая ее «естественной» меры и гармонии.
Действие в произведениях Тургенева всегда локально, смысл происходящего ограничен поступками героев. Их мировоззрение, идеалы и психология раскрываются прежде всего в их речевом поведении, в идейных спорах и обмене мнениями. Важнейший художественный принцип Тургенева – воссоздание самодвижения жизни. Решение этой задачи достигалось тем, что романист тщательно избегал любых форм прямого авторского «вмешательства» в повествование, навязывания читателям своих собственных мнений и оценок. Даже если герои прямо оцениваются автором, эти оценки опираются на их объективно существующие качества, подчеркнутые тактично, без нажима.
Тургенев, в отличие, например, от Толстого, крайне редко использует авторское комментирование поступков и внутреннего мира героев. Чаще всего их духовный облик как бы полускрыт. Отказываясь от права романиста на «всеведение» о героях, Тургенев тщательно фиксирует малозаметные, на первый взгляд, нюансы в их внешности и поведении, свидетельствующие о переменах в их внутреннем мире. Он не показывает своих героев личностями таинственными, загадочными, недоступными для понимания окружающими. Его сдержанность в изображении их психологии, отказ от прямого психологизма объясняется тем, что, по мнению Тургенева, писатель «должен быть психологом, но тайным». Никогда не пытаясь воссоздать весь процесс внутренней жизни человека, он останавливал внимание читателей только на внешних формах его проявления, широко использовал многозначительные паузы, психологический пейзаж, психологические параллели – все основные приемы косвенного изображения психологии персонажей.
В романах Тургенева немного персонажей: их, как правило, не более десяти, не считая нескольких эпизодических лиц. Система персонажей отличается логической стройностью, четким распределением сюжетных и проблемных «ролей». Внимание автора сосредоточено на центральных персонажах, в которых он обнаруживает черты наиболее важных общественно-идеологических явлений или психологических типов. Количество таких персонажей колеблется от двух до пяти. Например, в «лирическом» романе «Дворянское гнезде» два центральных персонажа: Лаврецкий и Лиза Калитина, а в более широком по проблематике романе «Отцы и дети» – пять: Базаров, Аркадий Кирсанов, его отец Николай Петрович, дядя Павел Петрович и Анна Сергеевна Одинцова. Разумеется, и в этом, сравнительно «многофигурном», романе значение каждого из персонажей неодинаково. Именно Базаров является главной фигурой, объединившей всех участников сюжетного действия. Роль других центральных персонажей определена их отношением к Базарову. Второстепенные и эпизодические персонажи романов всегда выполняют какую-либо частную задачу: либо создают фон, на котором происходит действие, либо становятся «подсветкой», нередко иронической, центральных персонажей (таковы, например, образы Михалевича и Паншина в «Дворянском гнезде», слуг и губернских «нигилистов» в «Отцах и детях»).
Основу конфликтов и сюжетов составляют три наиболее часто встречающиеся сюжетные ситуации. Две из них практически не использовались в русских романах до Тургенева – это ситуации идейного спора и идейного влияния, ученичества. Третья ситуация – вполне обычная для романа: любовь или влюбленность, однако ее значение в сюжетах выходит за рамки традиционной любовной интриги (такая интрига есть, например, в романах «Евгений Онегин» Пушкина или «Герой нашего времени» Лермонтова). Отношения между влюбленными раскрывают сложность межличностных отношений, возникающих «на переломе», во время смены мировоззренческих ориентиров. Женщины в романах Тургенева – существа по-настоящему эмансипированные: они независимы в своих мнениях, не смотрят на возлюбленных «снизу вверх», нередко превосходят их в силе убежденности, противопоставляя их мягкости и податливости непреклонную волю и уверенность в своей правоте.
В ситуации идейного спора противопоставляются точки зрения и идеалы персонажей. В спорах выясняются расхождения между современниками (например, между Рудиным и Пандалевским («Рудин»); Лаврецким, с одной стороны, и Михалевичем и Паншиным – с другой («Дворянское гнездо»); Берсеневым и Шубиным, героями романа «Накануне»), несовместимость людей, живущих как бы в различных исторических эпохах (Базаров – Павел Петрович, Аркадий – Николай Петрович).
Ситуация идейного влияния, ученичества определяет отношения главного героя с его молодыми последователями и теми, на кого он стремится повлиять. Эту ситуацию можно обнаружить в отношениях Рудина и Натальи Ласунской («Рудин»), Инсарова и Елены Стаховой («Накануне»). В какой-то степени она проявляется и в «Дворянском гнезде», но здесь не Лаврецкий, а Лиза более активна в своих «учительских» устремлениях. В «Отцах и детях» автор умалчивает о том, как Базарову удалось повлиять на Аркадия Кирсанова и Ситникова: перед читателем романа – уже «убежденные» его ученики и последователи. Сам же Базаров внешне совершенно равнодушен к тем, кто ему откровенно подражает, только изредка в нем появляется «печоринская» ирония по отношению к ним.
В первых романах («Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне») ситуация любви или влюбленности была необходима для того, чтобы «проверить» прочность убеждений главного героя-дворянина, испытав его в сюжетной кульминации: герой должен был сделать выбор, проявить волю и способность к действию. Эту же роль играли любовные отношения в повестях – «спутниках» романов Тургенева. Именно в статье «Русский человек на rendesvous» (1858), посвященной анализу повести «Ася», Н. Г. Чернышевский впервые обратил внимание на идеологический смысл тургеневского изображения любви. «… Пока о деле нет речи, а надобно только занять праздное время, наполнить праздную голову или праздное сердце разговорами и мечтами, герой очень боек, – с иронией писал критик, – подходит дело к тому, чтобы прямо и точно выразить свои чувства и желания, – большая часть героев начинает уже колебаться и чувствовать неповоротливость в языке». Это, по его мнению, «симптом эпидемической болезни, укоренившейся в нашем обществе».
Но и в «Отцах и детях», где героем стал не рефлектирующий дворянин, воспитанный в эпоху «мысли и разума», а разночинец-эмпирик, человек, не склонный к отвлеченным размышлениям, доверяющий только опыту и своим ощущениям, любовная интрига играет существенную роль. «Испытание любовью» проходит Базаров: для него любовь к Одинцовой оказалась непреодолимым препятствием, в отличие от навязанных ему споров с Павлом Петровичем. Все центральные персонажи романа втянуты в любовные отношения. Любовь, как и в других романах, – естественный фон для общественно-идеологической и психологической характеристики героев. Николай Петрович романтически влюблен в юную Фенечку, живущую у него на правах «невенчанной жены», явно неравнодушен к ней и Павел Петрович. Аркадий тайно мечтает о любви, восхищается Анной Сергеевной, но находит свое счастье с Катенькой Одинцовой, предвкушая грядущую гармонию семейной жизни и избавляясь от «острых углов» базаровского миросозерцания. Умная, рассудительная и практичная вдова Анна Сергеевна Одинцова так же, как и Базаров, проходит через «испытание любовью», хотя быстро завершает свой «роман» с нигилистом, не испытав столь же сильного душевного потрясения, какое испытал Базаров.
Любовные отношения не отменяют ни идейных споров, ни стремления героев повлиять на людей, найти единомышленников. В отличие от многих второстепенных романистов второй половины XIX в. (например, П. Д. Боборыкина, И. Н. Потапенко), ориентировавшихся на опыт Тургенева-романиста, он добивался в своих произведениях органического единства любовной интриги и общественно-идеологического сюжета. В самом деле, облик нигилиста Базарова был бы совершенно другим, если бы не внезапно вспыхнувшая в нем любовь к Одинцовой. Роль любовного чувства в судьбе Базарова усиливается еще и тем, что это его первая любовь: она не только разрушает прочность его нигилистических убеждений, но и совершает то, что может сделать первая любовь с каждым человеком. Об этом в патетическом тоне Тургенев написал в повести «Первая любовь»: «Первая любовь – та же революция: однообразно правильный строй сложившейся жизни разбит и разрушен в одно мгновенье, молодость стоит на баррикаде, высоко вьется ее яркое знамя, и что бы там впереди ее ни ждало – смерть или новая жизнь, всему она шлет восторженный свой привет». Первая любовь Базарова, конечно, далека от вдохновенной картины, нарисованной Тургеневым. Это любовь-трагедия, ставшая сильнейшим аргументом в базаровском споре, но не со «старенькими романтиками», а с самой природой человека.
Исключительное значение в каждом из тургеневских романов имеют предыстории героев. Это эпическая основа повествования о современности. В предысториях обнаруживается интерес писателя к историческому развитию русского общества, к смене различных поколений российской интеллектуальной элиты. События, происходящие в романах, как правило, точно датированы (так, действие в «Отцах и детях» начинается 20 мая 1859 г., менее чем за два года до крестьянской реформы). Отталкиваясь от современности, Тургенев любит уходить в глубь XIX в., показывая не только «отцов», но и «дедов» своих молодых героев.
В «Дворянском гнезде» дана пространная предыстория Лаврецкого: писатель рассказывает не только о жизни самого героя, но и о его предках. В других романах предыстории гораздо короче: в «Отцах и детях» только об истории жизни Павла Петровича рассказано достаточно подробно, а о прошлом Базарова, напротив, – лаконично и фрагментарно. Это можно объяснить тем, что Павел Петрович – человек прошлого, его жизнь состоялась. Базаров же – весь в настоящем, его история создается и завершается на глазах читателя.
Созданию каждого романа предшествовала кропотливая подготовительная работа: составление биографий персонажей, обдумывание основных сюжетных линий. Тургенев готовил планы-конспекты романов и отдельных глав, стремясь нащупать верный тон повествования, понять «корни явлений», то есть связать поступки героев с их внутренним миром, ощутить психологические импульсы их поведения. Наиболее ярким примером такого погружения в психологию персонажа стал «дневник нигилиста», который он вел, работая над романом «Отцы и дети». Только детально разработав план и продумав композицию произведения, писатель приступал к созданию текста. Творческий процесс Тургенев не мыслил без консультаций с друзьями, «пробных» чтений отдельных глав и всего текста, переделок и дополнений с учетом мнений друзей. Журнальные публикации романов также были одним из этапов работы над ними: после первой публикации готовилась окончательная редакция произведения для отдельного издания.
Характер работы над романом «Отцы и дети» во многом проясняет авторскую концепцию произведения, прежде всего трактовку Тургеневым личности Базарова, совершенно не похожего на героев предшествующих романов. Если раньше, показывая несостоятельность своих героев-дворян, лишенных способности к действию, Тургенев не отвергал целиком их представления о жизни, то в «Отцах и детях» его отношение к убеждениям Базарова с самого начала было резко отрицательным. Все программные принципы нигилиста (отношение к любви, природе, искусству, отказ от каких бы то ни было принципов во имя опыта, эксперимента) абсолютно чужды Тургеневу. Он считал все, что отвергает Базаров, вечными, незыблемыми человеческими ценностями. В центре внимания Тургенева не взгляды Базарова на частные, пусть и очень важные в контексте эпохи общественные проблемы, а базаровская «философия жизни» и выработанные им «правила» взаимоотношений с людьми.
Первая задача, поставленная Тургеневым в ходе работы над романом, – создать портрет современного нигилиста, совершенно не похожего на скептиков и «нигилистов» предшествующего, дворянского поколения. Вторая, более важная задача существенно дополнила первую: Тургенев, «Колумб» русских нигилистов, хотел создать не просто «паспортный» портрет, а портрет-«прогноз» современного нигилизма. Цель писателя – рассмотреть его как опасное, болезненное поветрие, способное завести человека в тупик. Решение этих двух задач требовало максимальной авторской объективности: ведь, по убеждению Тургенева, нигилизм – не только одно из множества современных идейных течений, популярное среди «детей», обусловленное их неприятием мировоззрения «отцов», но прежде всего коренное изменение точки зрения на мир, на смысл человеческого существования и традиционные жизненные ценности.
Тургенева-романиста всегда интересовали фигуры скептиков, «истинных отрицателей», однако он никогда не уравнивал «отрицателей» 1830-х – 1850-х гг. и «нигилистов». Нигилист – человек другой эпохи, другого мировоззрения и психологии. Это разночинец-демократ по происхождению, естествоиспытатель, а не философ по убеждениям и культуртрегер (просветитель) по пониманию своей роли в обществе. «Благоговение к естествознанию», культ естественнонаучного эксперимента, знаний, основанных на опыте, а не на вере, – характерная черта молодого поколения, отделившая его от «отцов»-идеалистов.
В статье «По поводу "Отцов и детей"» Тургенев отметил, что личность одного из «естественников», молодого провинциального врача «доктора Д.» и легла «в основание» фигуры Базарова. По словам писателя, «в этом замечательном человеке воплотилось – на мои глаза – то едва народившееся, еще бродившее начало, которое потом получило название нигилизма». Но в подготовительных материалах к роману никакого «доктора Д.» Тургенев не называет. Характеризуя Базарова, он сделал такую запись: «Нигилист. Самоуверен, говорит отрывисто и немного – работящ. – (Смесь Добролюбова, Павлова и Преображенского)». Таким образом, первым среди прототипов назван именно критик и публицист Добролюбов: современники, в частности Антонович, не обманывались, считая, что Базаров – его «зеркальное» отражение. Другой прототип, И. В. Павлов, с которым Тургенев познакомился в 1853 г., – провинциальный врач, ставший литератором. С. Н. Преображенский был институтским товарищем Добролюбова и одним из авторов «Современника». «Смесь» индивидуальных психологических качеств этих людей и позволила писателю создать образ Базарова, отразивший новое общественно-идеологическое явление. В личности героя Тургенев подчеркнул прежде всего конфликт с «отцами», их убеждениями, образом жизни, духовными ценностями.
Уже на первом этапе работы над основным текстом «Отцов и детей» (август 1860 – июль 1861 г.) отношение Тургенева к герою-нигилисту было крайне сложным. Комментируя роман, он отказывался от прямых оценок Базарова, хотя свое отношение к героям предшествующих романов откровенно высказывал друзьям. На втором этапе работы (сентябрь 1861 – январь 1862 г.), внося поправки и дополнения с учетом советов П. В. Анненкова и В. П. Боткина и замечаний редактора журнала «Русский вестник» М. Н. Каткова, Тургенев усилил в Базарове отрицательные черты: самомнение и самонадеянность. Писатель решил, что в первоначальной редакции романа фигура Базарова получилась слишком яркой и потому совершенно непригодной для консервативного «Русского вестника», в котором предполагалась публикация «Отцов и детей». Облик идейного противника Базарова Павла Петровича, наоборот, по требованию бдительного Каткова был несколько «облагорожен». На третьем этапе создания романа (февраль – сентябрь 1862 г.), уже после его журнальной публикации, в текст были внесены существенные поправки, касавшиеся в основном Базарова. Тургенев счел важным провести более четкую грань между Базаровым и его антагонистами (прежде всего Павлом Петровичем), между Базаровым и его «учениками» (Аркадием и особенно Ситниковым и Кукшиной).
В «Отцах и детях» Тургенев вернулся к структуре своего первого романа. Как и «Рудин», новый роман стал произведением, в котором все сюжетные нити сошлись к одному центру – новой, растревожившей всех читателей и критиков фигуре разночинца-демократа Базарова. Он стал не только сюжетным, но и проблемным центром произведения. От понимания личности и судьбы Базарова зависела оценка всех других сторон тургеневского романа: системы персонажей, авторской позиции, частных художественных приемов. Все критики увидели в «Отцах и детях» новый поворот в его творчестве, хотя понимание этапного смысла романа было, разумеется, совершенно разным.
Среди множества критических интерпретаций наиболее заметными были статьи критика журнала «Современник» М. А. Антоновича «Асмодей нашего времени» и ряд статей Д. И. Писарева в другом демократическом журнале – «Русское слово»: «Базаров», «Реалисты» и «Мыслящий пролетариат». В отличие от Антоновича, резко отрицательно оценившего Базарова, Писарев увидел в нем подлинного «героя времени», сопоставив с «новыми людьми» из романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?». Разноречивые мнения о романе, высказанные критиками-демократами, были восприняты как факт внутренней полемики в демократическом движении – «раскол в нигилистах».
И критиков, и читателей «Отцов и детей» не случайно волновали два вопроса – о прототипах и авторской позиции. Именно они создают два полюса в восприятии и истолковании любого произведения. Антонович уверил себя и читателей в злонамеренности Тургенева. В его толковании Базаров – вовсе не лицо, списанное «с натуры», а «асмодей», «злой дух», выпущенный писателем, обозленным на молодое поколение. Статья выдержана в фельетонной манере. Вместо объективного разбора романа критик создал шарж на главного героя, как бы подставив на место Базарова его «ученика» Ситникова. По мнению Антоновича, Базаров не является художественным обобщением, зеркалом молодого поколения. Автор романа истолкован как создатель хлесткого романа-фельетона, которому и возражать нужно точно в такой же манере. Цель критика – «поссорить» писателя с молодым поколением – была достигнута.
В подтексте грубой и несправедливой статьи Антоновича – упрек в том, что фигура Базарова получилась слишком узнаваемой, ведь одним из его прототипов стал Добролюбов. Кроме того, журналисты «Современника» не могли простить Тургеневу разрыва с журналом. Публикация романа в консервативном «Русском вестнике» была для них признаком окончательного разрыва Тургенева с демократией.
Иная точка зрения на Базарова высказана Писаревым, который рассмотрел главного героя романа не как карикатуру на одного или нескольких лиц, а как «иллюстрацию» складывающегося общественно-идеологического типа. Меньше всего критика интересовало авторское отношение к герою, особенности художественного воплощения образа Базарова. Писарев истолковал героя в духе «реальной критики». Указав на авторскую предвзятость в его изображении, он, однако, высоко оценил сам тип «героя времени», угаданный Тургеневым. В статье «Базаров» высказана мысль о том, что Базаров, изображенный в романе как «лицо трагическое», и есть новый герой, которого так не хватало современной литературе. В последующих интерпретациях Писарева Базаров все больше отрывался от романа. В статьях «Реалисты» и «Мыслящий пролетариат» именем «Базаров» критик называл тип эпохи, современного разночинца-культуртрегера, близкого по мировоззрению к самому Писареву.
Обвинения в тенденциозности противоречили спокойному, объективному авторскому тону в изображении Базарова. «Отцы и дети» – тургеневская «дуэль» с нигилизмом и нигилистами, но все требования дуэльного «кодекса чести» автором соблюдены: он отнесся к противнику с уважением, «убив» его в честном бою. Базаров, символ опасных человеческих заблуждений, по мнению Тургенева, – достойный противник. Карикатура и глумление над ним (именно в этом обвинили Тургенева некоторые критики) могли дать совершенно другой результат – недооценку разрушительной силы нигилизма, уверенного в своем праве разрушать, стремившегося поставить на место «вечных» кумиров человечества своих лжекумиров. Вспоминая о работе над образом Базарова, Тургенев в 1876 г. писал М. Е. Салтыкову-Щедрину: «Не удивлюсь, впрочем, что Базаров остался для многих загадкой; я сам не могу хорошенько себе представить, как я его написал. Тут был – не смейтесь, пожалуйста, – какой-то фатум, что-то сильнее самого автора, что-то независимое от него. Знаю одно: никакой предвзятости мысли, никакой тенденции во мне тогда не было».
Как и в предшествующих романах, Тургенев не делает выводов, избегает комментариев, намеренно скрывает внутренний мир героя, чтобы не оказывать давления на читателей. Авторская позиция, столь прямолинейно истолкованная Антоновичем и проигнорированная Писаревым, проявляется прежде всего в характере конфликтов, в композиции сюжета. В них реализована авторская концепция судьбы Базарова.
Базаров непоколебим в спорах с Павлом Петровичем в первых главах романа, но внутренне сломлен после «испытания любовью». Тургенев подчеркивает продуманность, жесткость убеждений героя, взаимосвязь всех компонентов его мировоззрения, несмотря на внешне фрагментарный, отрывочный характер его реплик-«афоризмов»: «порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта», «искусство наживать деньги, или нет более геморроя!», «от копеечной свечи, вы знаете, Москва сгорела», «Рафаэль гроша медного не стоит» и т. д.
Базаров – максималист: с его точки зрения, любое убеждение имеет цену, если не противоречит другим. Стоило ему утратить одно из «звеньев» в «цепочке» своего мировоззрения – сомнению и переоценке подверглись все остальные. В последних главах романа мысли Базарова обращены не к сиюминутному и злободневному, как в первых, «марьинских» главах, а к «вечному», общечеловеческому. Это и становится причиной его внутреннего беспокойства, которое проявляется во внешнем облике, в манере поведения, в «странных», с точки зрения Аркадия, высказываниях, перечеркивающих смысл прежних его утверждений. Базаров не только мучительно переживает свою любовь, но и задумывается о смерти, о том, какой «памятник» поставят ему живые. Особый смысл имеет реплика Базарова в разговоре с Аркадием: из нее ясно видно, как изменилась шкала его жизненных ценностей под влиянием мыслей о смерти: «… – Да вот, например, ты сегодня сказал, проходя мимо избы нашего старосты Филиппа, – она такая славная, белая, – вот, сказал ты, Россия тогда достигнет совершенства, когда у последнего мужика будет такое же помещение, и всякий из нас должен этому способствовать… А я и возненавидел этого последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет… да на что мне его спасибо? Ну, будет он жить в белой избе, а из меня лопух расти будет; ну а дальше?» (гл. XXI). Теперь у Базарова нет четкого и ясного ответа на вопрос о смысле жизни, который прежде не вызывал трудностей. Больше всего нигилиста страшит мысль о «траве забвения», о «лопухе», который и будет единственным «памятником» ему.
В финале романа перед нами не самоуверенный и догматичный Базаров-эмпирик, а «новый» Базаров, решающий «проклятые», «гамлетовские» вопросы. Поклонник опыта и естественнонаучных решений всех загадок и тайн человеческой жизни, Базаров столкнулся с тем, что раньше безоговорочно отрицал, став «Гамлетом» среди нигилистов. Это и обусловило его трагедию. По мысли Тургенева, «вечные» ценности (любовь, природа, искусство) не способен поколебать даже самый последовательный нигилизм. Напротив, конфликт с ними может привести нигилиста к конфликту с самим собой, к мучительной, бесплодной рефлексии и утрате смысла жизни. В этом и состоит главный урок трагической судьбы Базарова.
Из книги Успехи ясновидения автора Лурье Самуил Аронович Из книги Все произведения школьной программы по литературе в кратком изложении. 5-11 класс автора Пантелеева Е. В.«Отцы и дети» (Роман) Пересказ IНиколай Петрович Кирсанов, сидя на крыльце, ожидает на постоялом дворе приезда сына Аркадия. Николай Петрович владел имением, его отец был боевым генералом, а сам он в детстве воспитывался исключительно гувернантками, так как матушка
Из книги История русской литературы XIX века. Часть 2. 1840-1860 годы автора Прокофьева Наталья Николаевна«Отцы и дети» В 1862 г. писатель публикует свой самый знаменитый роман «Отцы и дети», вызвавший наибольшее количество весьма противоречивых откликов и критических суждений. Популярность романа у широкой публики не в последнюю очередь объясняется его острой
Из книги От Пушкина до Чехова. Русская литература в вопросах и ответах автора Вяземский Юрий Павлович<Из воспоминаний П.Б. Анненкова о его беседе с М.Н. Катковым по поводу романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»> <…> <Катков> не восхищался романом, а напротив, с первых же слов заметил: «Как не стыдно Тургеневу было спустить флаг перед радикалом1 и отдать ему честь, как
Из книги Статьи о русской литературе [антология] автора Добролюбов Николай Александрович28. Конфликт теории и жизни в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети» Роман И. С. Тургенева «Отцы и дети» содержит в себе большое количество конфликтов в целом. К ним относятся любовный конфликт, столкновение мировоззрений двух поколений, социальный конфликт и внутренний
Из книги Как написать сочинение. Для подготовки к ЕГЭ автора Ситников Виталий Павлович29. Дружба Базарова и Аркадия в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети» Аркадий и Базаров очень непохожие люди, и дружба, возникшая между ними, тем удивительней. Несмотря на принадлежность молодых людей к одной эпохе, они очень разные. Необходимо учесть, что они изначально
Из книги автора30. Женские образы в романе Тургенева «Отцы и дети» Самыми выдающимися женскими фигурами в романе Тургенева «Отцы и дети» являются Одинцова Анна Сергеевна, Фенечка и Кукшина. Эти три образа до крайности непохожи друг на друга, но тем не менее мы попытаемся их
Из книги автора31. Трагедия Базарова в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети» Образ Базарова противоречив и сложен, его раздирают сомнения, он переживает душевные травмы, в первую очередь из-за того, что отвергает естественное начало. Теория жизни Базарова, этого крайне практичного
Из книги автора32. Базаров и Павел Петрович. Доказательства правоты каждого из них (по роману И. С. Тургенева «Отцы и дети») Споры Базарова и Павла Петровича представляют социальную сторону конфликта в романе Тургенева «Отцы и дети». Здесь сталкиваются не просто разные взгляды
Из книги автораСмысл заглавия романа И. С. Тургенева «Отцы и дети» I. «Отцы и дети» – первый в русской литературе идеологический роман, роман-диалог о социальных перспективах России.1. Художественная и нравственная прозорливость Тургенева.2. «Честь нашей литературы» (Н. Г.
Из книги автораПисарев Д. И Базаров («Отцы и дети», роман И. С. Тургенева) Новый роман Тургенева дает нам все то, чем мы привыкли наслаждаться в его произведениях. Художественная отделка безукоризненно хороша; характеры и положения, сцены и картины нарисованы так наглядно и в то же время
Что же происходило в жизни Тургенева в то время, когда один за другим создавались очерки и рассказы «Записок охотника»? Чем он жил за границей три с половиной года? «Только у ваших ног могу я дышать» - в этой строке из письма Тургенева к Полине Виардо, гениальной певице, с которой его свела судьба 1 ноября 1843 года в Петербурге во время гастролей Итальянской оперы и оставила подле нее навсегда, заключен ответ на поставленные вопросы. В 1847 году Тургенев уезжал из России еще и потому, что уже не мыслил себя без этой женщины («Где ты будешь, там я буду»), В этой восхитительной и необъяснимой зависимости он и прожил всю свою жизнь.
Будучи в Европе, Тургенев узнал о смерти В. Белинского. Здесь же сблизился с А. Герценом. Оба тяжело пережили события июньских дней во Франции 1848 года, когда было разгромлено революционное рабочее движение.
По возвращении домой у Тургенева происходит окончательный разрыв с матерью. Вскоре Варвара Петровна умрет, так ни в чем и не уступив сыновьям, но и не обвиняя их.
А в 1852 году в Москве умер Гоголь, о котором Тургенев напишет посмертную статью. В столице ее не напечатают из-за запрета цензуры. И тогда она появится в московской газете, в результате чего Тургенева арестуют. Однако истинные причины ареста, конечно, были иные, среди них дружба с Бакуниным, Герценом, увиденные писателем события 1848 года, антикрепостнические «Записки охотника».
Освободив Тургенева через месяц из-под ареста, власти сошлют его в Спасское без права покидать пределы Орловской губернии. Здесь он напишет «Муму» и «Постоялый двор». Здесь же окончательно проявится литературная «физиономия» Тургенева-прозаика, Тургенева-романиста.
С «Рудина», задуманного в период вынужденного пребывания в Спасском и там же в 1855 году завершенного, начинается история тургеневского романа.
Атмосфера тургеневского романа . «Рудина» сразу восприняли как роман общественный, социальный, хотя Тургенев сохранил в нем традиционное семейно-бытовое начало. И все же определяющим в романе явилось, по словам писателя, отражение «состояния современного общества».
Для Тургенева было в высшей степени характерно обострение внимания к «текущему моменту». По этой причине его романы стали называть художественной летописью современной общественной жизни.
В тургеневские романы вошла атмосфера «критического», «переходного» времени, как его определял сам автор,- времени идейных разногласий, споров о народе, о судьбе дворянства, его исторической роли в жизни русского общества, о развитии страны. Это было время неопределенных перспектив и зыбких надежд.
Тургенев же относился к тому типу художников, которые мыслят обнадеживающе, объясняют, как можно жить, предсказывают развитие светлых общественных типов и движение к высокочеловеческим отношениям. Не случайно в тургеневском романе появляется герой цели, устремленный к утверждению высшего смысла земного человеческого бытия.
Герои тургеневского романа . Время в романе. Центром романов Тургенева становится личность, принадлежащая к числу русских людей культурного слоя - образованным, просвещенным дворянам. Поэтому тургеневский роман еще называют персональным. И поскольку он являлся художественным «портретом эпохи», то герой романа, как часть этого портрета, также воплощал наиболее характерные особенности своего времени и своего сословия. Таким героем является Дмитрий Рудин, которого можно расценить как тип «лишних людей».
В творчестве писателя проблема «лишнего человека» займет достаточно большое место («Дневник лишнего человека», «Переписка», «Затишье», «Два приятеля», «Гамлет Щигровско-го уезда»). Как бы жестко ни писал Тургенев о характере «лишнего человека», главный пафос романа заключался в прославлении неугасимого рудинского энтузиазма и упорства в достижении цели, неизменной верности самому себе. В этом отношении тургеневский «герой цели» не только является конкретным историческим типом, но и воплощает вечные литературные типы. Разве в Рудине, вечном страннике, несущем через всю свою жизнь, как свечу, веру в идеал, не угадывается Дон Кихот? Разве в Рудине, мучимом мыслью о собственной несостоятельности («...неужели я ни на что не был годен...»), о вынужденном бездействии («Слова, все слова! дел не было!»), переживающем трагедию отчуждения и одиночества, не просматривается Гамлет - первый в мировой литературе рефлектирующий 1 герой?
Наличие в тургеневском типе героя двух содержательных уровней - конкретно-исторического и вневременного - обусловливает соответственно присутствие в его романах двух временных измерений - исторического и вечного, бытийного.
В поле исторического времени находятся непосредственные события и герои романа в их прошлом и настоящем. Время, связанное с всеобщими нормами и величинами человеческой жизни (добро, истина, смерть, природа, любовь, искусство, красота...), выводит содержание на бытийный уровень и позволяет судить о тургеневском романе как о нравственно-философском.
1 Рефлексия - склонность анализировать свои переживания.